Читать книгу Жажда расплаты онлайн

По части женской привлекательности на вкус Ковальского Юля – на большого любителя. Мих-Мих сейчас ей едва кивает при встрече. Но Дашу попросил устроить именно к Юлии. Похоже, его заботят и рабочие успехи нового объекта внимания. У Виноградовой есть чему поучиться. Если хватает извилин. Но это вряд ли.

А через неделю Ковальский получил первый материал Даши Смирновой, прочитал и вызвал ее в кабинет. У него было несколько конкретных замечаний, они имели главным образом воспитательный смысл: новый сотрудник должен считать его мнение самым авторитетным и решающим. Но это во-вторых. Во-первых, новенькая не просто способная, это сильный, уверенный автор. Это уже интересно.

Она вошла, он взглянул… И все замечания вылетели из головы. Она же красавица, эта Даша. Это очевидно в тревожной степени. Такая женщина может быть только опасностью. Для окружающих и для себя. Он вскоре убедился, что прав. А тогда, в кабинете, только и сказал:

– Отличный текст. Очень хорошо – есть мысль, вывод и эмоциональность без соплей. Я хотел кое-что поправить, но не стал. Решил не вторгаться в границы еще незнакомой мне индивидуальности. Но подумаю о серьезной теме для тебя.

Так что Даша – далеко не наивная дурочка, которая станет переживать как великую трагедию ссору с мужем. И это тоже вранье, хотя ссора наверняка была. Антон видел ее Петю, когда тот однажды приехал за женой. Как говорится, обычный парень. А если точнее, выглядит как лакей номер пять при королеве. Да еще и характер, похоже, хреновый. Они прошли мимо: муж что-то раздраженно бубнил под нос и выглядел надутым.

Даша повернулась, показала две книжки:

– Это не читала. Возьму на всякий случай. Пусть полежат рядом. Читать, конечно, не смогу. Я названия просматривала по нескольку раз, чтобы понять слова. Обычные и короткие слова. Нужно срочно поспать, а то Юля меня прикончит: у меня лежит неправленый и невычитанный материал автора, который идет в номер.

Ее руки под широкими рукавами халата казались тонкими, слабыми и почти детскими. Из выреза была видна полной и прекрасной формы грудь. Нервы Ковальского напряглись до предела, какого он не испытывал никогда. И они взорвались в ослепительный миг. Весь мир погас, а в последнем ярком луче осталась лишь женщина – надежда. Та самая, которая давала себя знать лишь слабым просветом и шепотом тьмы всю жизнь, с изувеченного младенчества. Та самая, сладко терзавшая его в последние месяцы мелодия, которая родилась только этой ночью. Та невыразимая потребность в совершенстве, из которой и родилась его жизнеспособность. Вера в то, что это сбудется где-то и когда-то. Только она и возвышала его презрение к примитивному и уродливому миру, не давала превратиться в увечного и злобного изгоя, отвергаемого самой жизнью.