Читать книгу Физрук 4: Назад в СССР онлайн

Мы с Машуней спустились в метро на станции «Третьяковская» и вышли на станции «Горьковская». Мы честно сунулись в «Арагви», вход в который был снабжен фундаментальной табличкой «МЕСТ НЕТ», под стеклом и в рамочке. Швейцар стоял стеной, и даже предложенный трояк его не сдвинул с места – видать, свободных мест в знаменитом ресторане и впрямь не было. Помыкавшись и озверев от голода, мы с Вершковой решили удовольствоваться первой попавшейся пельменной, обнаруженной нами в проезде Художественного театра.

Пельмени подавали здесь только «Останкинские», из знаменитых красно-белых пачек, но взять их можно было либо со сметаной, либо с майонезом, либо с уксусом. Соль и перец стояли на каждом столике. Для пущей сытости некоторые посетители – я заметил – ели пельмени с хлебом, а для полноценного расслабона – запивали водкой, точнее – закусывали водку пельменями. Мы с Машей решили, что это все-таки извращение и потому ограничились запивкою в виде чая.

К счастью, количеством порций в пельменной не ограничивали. Единственный недостаток – есть приходилось стоя у круглых одноногих столиков. Мне-то ничего, а вот моя любительница истории костюма едва держалась на ногах. Правда, это не мешало ей, азартно поглощая пельмени, то и дело тыкать пальцем в сторону то одного, то другого посетителя и громким шепотом сообщать, что это актер такой-то. Рядом был МХАТ и потому не удивительно, что сюда забегали перекусить перед спектаклем разные знаменитости.

– Ах, как я хочу посмотреть спектакль во МХАТе! – мечтательно вздохнула моя спутница.

– Попробую добыть билеты, – пробормотал я, на самом деле имея весьма слабое представление о том, насколько это возможно, – Сейчас мы уж точно ни в какой театр не попадем. Если только – в кино!

– А давай сходим в кино?

– Давай! – согласился я.

Мне и в самом деле хотелось посидеть в тепле и поглазеть что-нибудь увлекательное, но не имеющее отношения к мой собственной жизни. Доев пельмени, мы вышли на улицу и направились к ближайшему кинотеатру. Ближайшим была «Россия» на Пушкинской площади. Вот мы туда и потопали. Вернее – топал я, а Вершкова почти висела у меня на руке. Так она умаялась.