Читать книгу По волчьему следу онлайн
Нельзя.
А потому вздохнула едва слышно и продолжила:
– Ты бы знал, сколько в мире ненормальных. И главное, они ж нормальными людьми кажутся. До последнего. До… вроде и взял ты его, и доказательства есть, и сам не отпирается. А все одно поверить тяжко, что… что в голове человека такая… такое.
И рукой махнула.
А Тихоня кивнул и ответил:
– Потому-то нас и оставили тут… ну, на земле, стало быть. Я, пока в госпитале валялся, все думал и думал… про то, как оно раньше… потом… про Дальний. И Лютика. И… Молчуна… про все это дерьмище… раньше ж как, казалось, война закончится и заживем. А она закончилась, только ни хрена не легче стало. И я живу… живу-живу… помирать должен был бы, а все одно живу. На кой? А там и помереть не дали… и оказалось, что и сроку мне свыше отсыпали, душе грешной.
– Уверовал?
– Не знаю, – Тихоня покачал тяжелой головой. – В церковь заходил. Молиться пробовал, а не выходит. Как… как рука за горло держит. И снова злость. Такая от… кровавая, прям до безумия. Я и ушел. От греха, стало быть. Но не думать не выходит. Может… может, церковь – это для тех, у кого душа дерьмом не измарана. Но и такие как я, Господу нужны?
Бекшеев снова промолчал.
– Затем и нужны, что руки у нас, – Тихоня руки эти поднял, шершавые уродливые даже теперь, когда суставы вздулись, а ногти отливали лиловым, – крови не боятся. И привыкшие мы к ней. И стало быть, сумеем… сделать мир почище. А ты что думаешь?
Зима фыркнула и ответила:
– Думаю, что подкормить тебя надо бы, воин господень, а то не понять, в чем там душа держится.
И в этих словах была своя правда.
Глава 3. Правила охоты
В процессе проведения указанных выше охот разрешается добыча волка, шакала, лисицы, енотовидной собаки, вороны серой и сороки при любом законном нахождении охотника в охотничьих угодьях в целях охоты.
«Выписка из правил законной и безопасной загонной охоты на копытных и пушных животных…»За карты Софья взялась ближе к полуночи.
Сперва ушел Сапожник, который вроде бы и был рад видеть, что меня, что Тихоню, и в то же время будто стеснялся этой радости, что ли. Или не её, но собственного преображения.