Читать книгу Торговец (не) герой онлайн

– Честно, я боюсь. Но ради тебя, я готова! Только я часто не смогу, у меня все же основная работа есть. Только вечерами, если ты не против, – засмущавшись, она опустила глаза в пол.

– Ничего страшного, хотя бы так. У тебя есть какое ни будь дальнее лечение, чтобы с расстояния применить на меня?

– Есть одно, его называют общим лечением. Эффективность ниже, чем у специализированных, но в экстренной ситуации – в самый раз.

– Отлично, тогда завтра и начнем, а сейчас, если не против, я бы хотел поспать, меня рубит по страшному, – сняв маску, я положил ее рядом с собой и в этот мент Кай, сидящая рядом, поцеловала меня. Целуется она может и не плохо, но запах ванили меня просто убивает!

Отстранившись от меня через несколько секунд, Кай вскочила с кровати. По цвету она сейчас напоминала переспевший помидор.

– Пока, до завтра, – не дав мне время даже дух перевести, она выбежала из комнаты, забыв закрыть дверь за собой.

– И тебе пока, – а смысл, что я это говорю, все равно уже никого нет? – А вот Кира нас убьет, так как обувь на входе мы не сняли.

Взяв свою обувку, я отнес ее в коридор, попутно оценив степень нанесенного свинства. Три пары следов аккуратно шли от входа до моей комнаты и обратно, явно указывая, кто виновник преступления. Ладно, служанка это переживет, да и я тоже.

Вернувшись в комнату, я начал раздеваться. Вешая одежду на спинку стула, я заметил на рабочем столе книгу. Размером листов на триста, на титульном листе была надпись «Личный дневник великого ГЕРОЯ Алифа Гарсавина, великого мага, бесстрашного истребителя монстров»

Вот это самореклама, да эго бывшего героя в такой дневничок могло и не влезть. Так как на корешке был электронный замок, я приложил к нему свою карту и святая святых Алифа открылась. Интересно, откуда тут появился его дневник? Может, когда Кира убиралась, то нашла где-то эту книжонку?

Несмотря на то, что спать хотелось до смерти, любопытство все же взяло верх. Поэтому, взяв дневник, я расположился на кровати и решил прочитать эту рукопись непризнанного гения. Благо дело, записей было немного, всего двадцать страниц.