Читать книгу Благословение небожителей. Том 6 онлайн
Цзянь Лань, похоже, осознала, что наговорила лишнего, подхватила сына и направилась к выходу.
– Цзянь Лань! – окликнул её Фэн Синь. Он с удручённым видом почесал в затылке. – Ты… Вернись. Я всё ещё… Эх, я чувствую, что… хочу заботиться о вас. Должен заботиться о вас. Я же обещал.
Цзянь Лань обернулась и долго пристально смотрела на него, после чего крепко сжала в объятиях сына и хмыкнула:
– Не стоит. Я знаю, ты брезгуешь таким отпрыском, в твоих глазах он – создание тьмы. Но ничего, у Цоцо есть я.
– Я не брезгую! – возразил Фэн Синь.
– Тогда почему ты так жесток с ним каждый раз? Ты действительно сможешь принять его?
– Если он сможет измениться, почему нет?
Демоница холодно усмехнулась:
– Спрошу иначе: ты, небесный чиновник, осмелишься прилюдно объявить об этом?
Фэн Синь оцепенел: ответ был очевиден.
Неупокоенный дух свернулся калачиком в объятиях матери и злобно скалился на отца, похожий на мелкую ядовитую тварь или искалеченного зверёныша, но никак не на человеческого ребёнка.
Какой небожитель согласится признать чудовище своим сыном? От подобного позора вовек не отмоешься – окажешься не у дел, верующие отвернутся, и погаснут огни благовоний.
Глава 215
Окольным иль прямым путём достигнуть цели
Фэн Синь хотел было что-то сказать, но Цзянь Лань не дала ему и рта раскрыть:
– Незачем отвечать. Ты теперь пленник, и как бы ты ни пел – я не поверю ни единому слову. Лучше молчи. Даже если попросишь, я тебе его не отдам!
Дух нерождённого высунул язык и злорадно хмыкнул, совсем как взрослый. Цзянь Лань с размаху шлёпнула его по попе:
– Это ещё что за рожи? Ну почему ты такой непослушный?!
Уродливое личико духа сморщилось, и он наконец угомонился. Мать с сыном спешно покинули дворец Наньяна. Фэн Синь кричал им вслед: «Цзянь Лань! Цзянь Лань!» – но демоница даже не обернулась. Оставшись в одиночестве, генерал обречённо плюхнулся на пол и уставился на огромную белую редьку, покрытую следами укусов. Какое-то время он не сводил с неё глаз, затем приложил правую руку ко лбу и лёг, не в силах даже выругаться.