Читать книгу Лунный свет и дочь охотника за жемчугом онлайн
Она уже слышала о тайных сообществах, о том, как они приводили в исполнение свои приговоры, оставляя после себя тела с выпученными глазами и разорванной трахеей. Перед глазами все плывёт.
– Я понятия не имею, зачем ваш отец записал этот адрес у себя в дневнике.
От одной мысли об этом ее начинает тошнить. Отца вовлекли в торговлю фальшивым жемчугом? Или того хуже – он приложил руку к борделям? Он всегда был очень мягким человеком, но, возможно, какая-то часть его души ожесточилась после жизни в Баннине.
– Как мне туда проникнуть?
– Элиза.
Что бы он ни натворил, она должна найти его.
– Вы же знаете, что я так или иначе узнаю, так что лучше бы вы сами мне рассказали.
Священник тяжело вздыхает.
– Я расскажу, если пообещаете, что найдёте себе провожатого. Кого-то, кто знает город. Джентльмена. А не какого-нибудь жулика, которого встретите в подворотне. Кого-то, кто сможет вас защитить.
– Обязательно, – отвечает она, от всей души надеясь, что выражение лица ее не выдаст.
– В Чайна-тауне у «Звезды» поверните направо, перейдите через дорогу и идите туда, где рыба. Там недалеко.
– Рыба, – кивает она.
– Мимо не пройдете, но обещайте мне, Элиза, что найдёте кого-нибудь, кто пойдёт с вами.
Она скрывается за дверью.
Глава 8
Уже два дня ворон наблюдал за человеком из зарослей кустарника. Он появился, когда человек спал под тенью большого кровяного дерева. Ворон устроился на ветке у него над головой, ссутулившись, как убеленный сединами мудрец. Когда человек проснулся, птица хрипло каркнула, и по равнине разнеслось эхо «ар-ар-ар». Человек добывал себе пищу, а ворон, наклонив голову, наблюдал за его трапезой застывшим белым глазом. Затем человек продирался сквозь чащу леса, а ворон следовал за ним, хлопал изодранными крыльями, перелетая с ветки на ветку.
Человек пока не замечал никаких признаков своих преследователей. Но он старался держаться самых заросших участков страны пиндан, избегая голой, почерневшей земли, изуродованной лесными пожарами. Больше всего ему нравился бурелом, где карисса и сухое камедное дерево тянули к небу тонкие ветки.