Читать книгу И дочка в подарок онлайн

И с этими словами я подтолкнула в его сторону Арбузову вместе с ее взгрустнувшими плодами.

А когда они, оба потрясенные таким исходом дела, таки удалились в сторону других танцующих, поспешно встала со своего места и направилась в сторону раздевалки. С меня уже было довольно.

Ну ничего, две недели рано или поздно истекут, – напомнила я себе в утешение, поспешно облачаясь в верхнюю одежду и убегая прочь с этого банного бала, как золушка, спасающаяся от разоблачения.

Маше давно пора было спать – она это знала.

Но почему-то никак не получалось. Сидя на широком подоконнике в своей комнате, она смотрела на проезжающие внизу машины, прижимая к себе любимого Петеньку, и думала обо всем, что случилось в последнее время.

Маша знала, что мама сегодня пошла на какой-то «корпоратив». Когда Маша спросила, что это такое, мама ответила, что это вроде утренника, но только для взрослых. И себе под нос, как это с ней бывало, добавила, думая, что Маша ничего не слышит – «только там все ведут себя очень плохо».

Сначала Маша даже заволновалась за маму и хотела попросить ее не ходить в такое ужасное место, но потом вспомнила, что там будет еще и дядя Костя.

Дядя Костя хороший. Хотя мама и сказала, что он чужой папа. Маша, конечно, сделала вид, что поверила ей, но на самом деле думала, что это – неправда. Потому что чужие папы не бывают такими добрыми. Еще ни один другой папа не катал Машу на себе, не пожимал руку Петеньке и не покупал ей какао с зефирками.

Поэтому Маша точно знала – дядя Костя именно ее папа. И он тоже был не против этого. Только нужно было уговорить маму, которая почему-то не хотела, чтобы он был их новым папой.

Маша этого не понимала. Мама очень нравилась дяде Косте – он сам об этом говорил. И маме он тоже нравился. Маша это поняла, потому что следила за ней, когда та собиралась на плохой утренник.

Мама тщательно красилась и укладывала волосы, а еще надела свое любимое платье, поэтому Маша сразу обо всем догадалась. Мама хотела ему понравиться.

Взрослых иногда совершенно невозможно было понять. Говорят одно, а делают совсем другое.