Читать книгу Волк 8: Лихие 90-е онлайн

– Эдик, – он был удивлён. – К тебя Метла пришёл, базар срочный, говорит.

– Метла? – Эдик поднял брови. – Что ему надо? Ладно, зови. И на кухне скажи, чтобы чай покрепче заварили, он вино не пьёт.

* * *

Новозаводск, район Хлебозавода

Женя повидал на войне всяких, да и после неё на его пути оказывались разные люди, многие из которых были смертельно опасны. Но он думал, что хуже всего психопаты. Ведь никогда не известно, что такой человек сделает в следующий момент.

Вот и сейчас, он смотрел на этого лысого увальня с настолько узкими белёсыми бровями, будто их вообще не было, и вспоминал свою встречу в Чечне с арабским наёмником по прозвищу Ясир.

Наёмник хотел проехать через блокпост, где находился Женя с пацанами, и предложил тысячу долларов, чтобы его пропустили. Он без акцента говорил на русском, представлялся сотрудником тогда ещё существовавшей ФСК, говорил, что у него секретная операция по поиску шпионов, и много чего ещё. Даже корочку показывал, потом у него в машине нашли много таких, от разных ведомств. Купил целую пачку про запас, на все возможные случаи.

Но никому не понравился его дикий взгляд зверя, больного бешенством. Поэтому его задержали, машину осмотрели, нашли новенькую дорогущую японскую видеокамеру с откидным экранчиком, которую самоуверенный наёмник даже не подумал спрятать получше. Посмотрели пару кадров, где Ясир зафиксировал всё, что он лично делал с пленными, не сдержались и пристрелили на месте, а потом получали втык от командования. Вони тогда поднялось из-за этого.

Так что тот псих запомнился Жене на всю жизнь. Это уже потом узнали, кто это такой и чем знаменит…

И вот у этого безбрового Штыка был точно такой же взгляд. Поэтому Женя и не удивлялся, что отсидевший по изнасилованию на малолетке амбал рулил бандой приблатнённой молодёжи. Эти хлебозаводские гопники боялись Штыка до смерти.

А Женя не боялся, просто отдавал себе отчёт, что этот тип опасен. Но в случае чего, Слава рядом, вдвоём легко привалят этого отморозка. Взгляд выдерживал и говорил спокойно, а вот Штыку приходилось оправдываться. Псих психом, а жить хотел. Это на чужие жизни ему было плевать, а вот свою берёг.