Читать книгу Страницы любви Мани Поливановой онлайн
– Руководитель отдела мне его никогда не чинил, а сотрудники все на месте останутся. – Она говорила, прижимая плечом трубку к уху, и просматривала только что присланный график. Судьба компьютерного начальника перестала ее интересовать, как только он выскочил за дверь. – Кроме того, у него заместитель есть, насколько я помню. Вот, значит, заместитель и будет замещать. А что там с отгрузками в Твери?..
– Катерин, погоди ты с отгрузками!..
– Мне некогда годить, – отчеканила она. – У меня производство, а не институт благородных девиц! И я не хочу, чтобы по издательству, а тем более по Интернету ходили всякие гадкие слухи. Погибший не наш, как он сюда попал, неизвестно, делом занимается милиция. Точка. Так что с отгрузками?..
Это означало – разговор окончен.
Стрешнев, на том конце телефонной линии выводивший на липучей желтой бумажке слово «сука», украсил его цветочком и с силой прилепил в самый центр монитора.
Сука и есть.
Еще неизвестно, кто тогда, в день убийства, Литовченко вызвал!.. Если Екатерина, значит, есть что-то такое, о чем он, Стрешнев, даже не догадывается, и это опасно.
Если она решилась позвонить владельцу, значит, положение дел в издательстве всерьез изменилось, и Стрешнев должен был об этом знать, а он не знал.
Опасно. Очень опасно.
И с новым заместителем ясности никакой. Он появился в издательстве один раз, в день убийства, и с тех пор о нем ни слуху ни духу, а прошло уже несколько дней.
Откуда он вообще взялся?..
Анна Иосифовна никого не принимала и, по слухам, недомогала в своем загородном доме – аристократка, что с нее возьмешь! – и никаких разъяснений насчет заместителя сделано не было.
Милиция покрутилась на месте преступления довольно вяло, между прочим!.. Личность убитого так и не установили, откуда он взялся, не разобрались, сняли какие-то показания и тоже как в воду канули!..
Немного поговорив с Екатериной про отгрузки, Стрешнев отодрал от монитора желтую бумажку с цветочком и словом «сука» – от греха подальше, донесут Митрофановой, хлопот не оберешься! – и задумчиво сжег ее в пепельнице.