Читать книгу Жемчуг королевской судьбы. Кубок скифской царицы онлайн

Эдик стоял посреди комнаты и ничего не понимал. Мигунова он знал как человека пунктуального, порой даже очень, с перебором. Он никогда бы не ушел из дома, не закрыв дверь. А тут и в квартире никого, и заходи любой прямо с улицы.

Но на кухне Эдик обнаружил холодный чайник. А ведь по вечерам дядя Миша непременно чаевничал. Сам признавался, что врачи не велят пить много жидкости на ночь, но привычка, знаете ли.

Эдик заметил мобильный телефон, лежавший на диване. Несколько пропущенных от абонента «Кумарчи» и эсэмэс-сообщение с тем же именем отправителя, которое Эдик послал Мигунову сегодня утром. Больше в этот день дядю Мишу никто не беспокоил.

Прислушавшись, Эдик услышал на лестничной площадке слабый характерный звук ‒ так закрываются двери лифта. Он вышел в коридор и стал ждать.

Шаркающие шаги направлялись прямо к двери квартиры. Вот-вот в замок вставят ключ, и на пороге появится дядя Миша. Эдик тут же выставит руки вперед и бросится его успокаивать: мол, что же ты, старый дурак, дверь открытой оставил? Но шаги замерли, а после хлопнула совсем другая входная дверь ‒ соседская.

Эдик взлохматил волосы. И что теперь делать? Но как только в его голове возник этот вопрос, то стало понятно, что кое-где Эдик еще не побывал.

Не дай бог…

Санузел в квартире был совмещенным. Мигунов однажды заметил, что для него это очень удобно, так как он живет один, а потому очереди к унитазу не создает.

Эдик подошел к двери санузла и зачем-то постучался, прежде чем войти.

Михаил Иванович Мигунов лежал на кафельном полу на боку, головой под раковиной и лицом к стене.

Эдик тут же нагнулся и приложил пальцы к его морщинистой шее. Пульса не было, а кожа дяди Миши ожгла холодом палец Эдика. Он успел заметить на кафеле немного крови прямо под его головой и это зрелище его почему-то окончательно заморозило.

Он вышел в коридор и осознал, что, вопреки всему, совершенно спокоен.

Равнодушно взирая с высоты своего роста на скрючившееся тело, он почему-то не испытал в своей душе ровным счетом ничего. И именно этот факт неожиданно напугал его сильнее всего остального.