Читать книгу Я украл чужую жизнь онлайн

В дождливую погоду и шиферная крыша может вступить в разговор. Помню, как в последнюю неделю августа ливень не переставая барабанил «БАМ… БАМ… БАМ». Ни спрятаться, ни скрыться, света нет, и, закутавшись в халат, я через окно всматривался в серое непроглядное небо.

Шурша по тропинке и раскидывая листья, я подошёл к горшку с бегонией и, запустив руку под донышко, нащупал ключ.

С дверью пришлось повозиться – фундамент осел, и, чтобы её открыть, нужно давить всем весом и одновременно тянуть ручку вверх.

Внутри домика холоднее, чем снаружи. Закрыв за собой дверь, я включил единственную лампочку. Муха, словно ожидая сигнала, взлетела и, жужжа, стала биться в стекло.

Ценных вещей здесь не осталось. Справа гудел старый холодильник «Саратов», рядом стояла газовая плита с двумя конфорками. Возле окна стол, накрытый клеёнкой с узором подсолнухов. Табурет, умывальник, у стены диван с торчащими из обшивки пружинами, на стене ковёр и единственная дверь в спальню.

Скинув обувь, я уселся на диван. То, что меня найдут – без сомнений.

Я бросил взгляд на хлипкую дверь… Муха продолжала биться о лампу.

Влезая в долги, я был уверен, что у меня получится. Казалось, это тот единственный шанс, который упускать будет глупо. Банки деньги не давали – моя кредитная история безобразна. Да и мой лучший друг, Ванька, занимать отказался, и я решил рискнуть. Взять полтора миллиона под залог старого Лэнд Крузера казалось вполне верным решением. Если бы не мелкий текст, который в переводе на человеческий означал – «НЕ ОТДАШЬ – КОСТИ ПЕРЕЛОМАЕМ».

Так я же отдать планировал и, не читая, поставил подпись в правом нижнем углу. Деньги получил в чёрном пакете, купюры были новые, в руках хрустели. И когда я передал их своему школьному товарищу, который обещал меня сделать младшим партнёром семейного бизнеса, тот на следующий день пропал, как пропадают бабочки во время заморозков. Длинные гудки, длинная череда попыток выйти из запоя и длинная предлинная заноза в заднице.

Борис Николаевич в своём дорого обставленном кабинете отложил на край стола бордовое собрание сочинений Маяковского и по-деловому дал мне пол месяца, чтобы решить «свои» финансовые проблемы, а затем познакомил с Гришей. Гриша был страшен и днём, и ночью. Говорил мало, бил больно.