Читать книгу Шепот под землей онлайн

В основном, насколько я мог судить, нам попадались по пути абстрактные скульптуры и инсталляции из природных материалов. Поэтому, добравшись до закутка, в котором работал Джеймс Галлахер, я так удивился, обнаружив множество картин. Очень хороших картин. Те, что я нашел в Ноттинг-Хилле, действительно написал он.

– Эти работы отличаются от других, – заметил я.

– Вопреки ожиданиям, – пояснил Хьюбер, – мы не чураемся реализма.

Картины изображали улицы Лондона, Кэмден Лок, собор Святого Павла, Велл Уок в Хэмпстеде и прочие подобные места. На каждой – теплый солнечный день и веселые люди в яркой цветной одежде. Не знаю, как насчет реализма, но мне эти картины подозрительно напомнили фуфло, которое впаривают в «антикварных» лавках наряду с портретами клоунов и собачек в шляпах.

Я спросил, не считает ли он их слегка похожими на ширпотреб для туристов.

– Скажу вам откровенно, – ответил он, – когда Джеймс при поступлении сдавал конкурсные работы, они показались нам э-э-э… несколько простоватыми. Нужно абстрагироваться от их тематики, и тогда становится очевидна блестящая техника.

Ну и взнос за учебу, конечно, сделал свое дело: иностранный студент уплатил его одним куском, да еще и добавил немного для лояльности.

– Так что же случилось с Джеймсом? – поинтересовался Хьюбер. Осторожно и как-то неуверенно.

– Его нашли мертвым сегодня утром, и мы считаем обстоятельства смерти подозрительными. Больше ничего не могу сказать.

Это стандартный ответ на такие вопросы. Хотя труп, найденный на станции метро «Бейкер-стрит», наверняка пойдет в дневных новостях вторым номером после «пассажиров, возмущенных транспортным коллапсом в Лондоне после снегопада». Если только телевизионщики не сумеют как-то увязать оба этих события вместе.

– Он покончил с собой?

Очень интересно.

– У вас есть основания полагать, что он мог это сделать? – спросил я.

– Качество его работ в последнее время стало меняться к лучшему, – сказал Хьюбер, – они стали очень непростыми с точки зрения идеи.

С этими словами он отошел в дальний угол, где у стены стояла большая плоская кожаная папка для рисунков. Открыл ее, некоторое время перебирал лежавшие там работы. Наконец выбрал одну. И не успел еще целиком извлечь ее из папки, как я уже понял: она кардинально отличается от всех остальных картин Джеймса. Тона были мрачные и какие-то злые. Хьюбер перевернул картину и поднял на уровень груди, чтобы я мог как следует ее рассмотреть.