Читать книгу Помещик. Том 1. Сирота онлайн
– Государь наш не оставит Тулу в беде.
– Дай Бог ему здоровья! – вполне искренне перекрестился воевода. – Не оставит. Но когда помощь от него поспеет? Чай, не у нас одних беда. Да и казанские татары шалят. Слухи ходят, что он по зиме в поход может пойти на них.
Помолчали.
Афанасий видел вопрос иначе. Но то, что говорил воевода, было дельно, и возразить он не смел. Никто бы не понял. Ни его начальство, ни жители города.
– Эх… пришёл бы Андрейка ко мне сразу, а не к этому мироеду…
– И что бы было? – грустно улыбнулся воевода. – Ты бы дал ему не осьмнадцать рублёв, а двадцать? Ну двадцать пять. А потом переслал в Москву митрополиту сию краску дивную?
– Двадцать пять всяко лучше, чем восемнадцать.
– Для Андрейки – да. А для города?
– Ежели краска эта пропадёт, то…
– Ничего и станется. Как пришла, так и ушла. Краска добрая. Видел я её. Но её мало. На икону одну. Да и то – едва-едва. Зато ныне пользу она городу великую принесёт. И очень своевременную.
– А ежели Андрейка ещё что принесёт такое?
– А ты думаешь, ещё принесёт?
– Отрок сей себе на уме. И раз отец его такое сокровище от всех утаил и приберёг на черный день, то и Прохор, оказывается, был не дурак. Балагурил и чудил на людях, а сам…
– Да… удивил Прохор. Удивил. Никогда бы не подумал, что он о завтрашнем дне думает. С виду – дурень дурнем. И Андрейка удивил.
– И он ещё удивит. Он ведь ко мне сам пришёл. Страшится Агафона.
– Страшится?
– Что тот, как всё уляжется, к нему в гости наведается. Да под пытками попытается выведать иные ухоронки.
– А они есть?
– Есть ли они или нет, ни мы, ни Агафон не ведаем. Судьбу Андрейки же это не изменит. После пыток тот его замучает и закопает где под кустом, чтобы не донёс.
– Понимаю, – кивнул воевода задумчиво.
– Теперь же, когда и ты, и я ведаем о том его страхе, гибель отрока ляжет тенью на Агафона, даже если тот сдержит свою алчность. Не так ли?
– Думаешь, у него краска ещё есть?
– Я не ведаю того. И никто не ведает. Но отрок сей весьма самостоятелен и умён не по годам. Пока отец его жив был – притворялся. Как и батя его. И они, мню, и дальше притворством жили бы, если бы не случилось горе, и Андрейке не пришлось бы спасать своё положение.