Читать книгу Каирский дебют. Записки из синей тетради онлайн

Солнечным декабрьским днем по главной улице Каира Аль-Муиз, иностранцами называемой просто Муски, неторопливо шел молодой человек высокого роста и худощавого телосложения, с любопытством озирая средневековые достопримечательности, которыми так славится главная улица египетской столицы. Мечети, медресе, жилые дома, фонтаны и крикливые торговцы в живописных длинных белых рубахах и пестрых головных платках-ку́фиях, торгующие, чем придется, от питьевой воды до весьма подлинных папирусов времен Аменхотепа Четвертого, воспевающих бога солнечного диска Атона, которого некоторые считают единым Богом египтян, как Саваофа иногда считают единым Богом иудеев и христиан – так вот, все это и многое другое составляло особенный аромат здешних кварталов, аромат, соблазнительный даже для местных жителей, не говоря уже о праздных иностранцах. Зимой в Египте сравнительно прохладно, и столбик термометра редко поднимается выше пятнадцати градусов по Реомюру[1], а сейчас и вовсе было утро, и потому поверх голубой сорочки на юноше была накинута болотного цвета студенческая тужурка, вполне способная уберечь своего хозяина от особенно злых порывов утреннего ветра.

Молодой человек был брюнет, и при особенно богатом воображении даже мог быть принят за местного жителя, однако имел тонкие черты лица, что иногда встречается среди турок, но почти никогда – среди арабов. Так или иначе, брюнет этот не был ни турком, ни, подавно, арабом. Молодой человек был русский подданный, и звали его Нестор Загорский или, точнее, Нестор Васильевич Загорский, как он иногда рекомендовался, что называется, ад капта́ндум респе́ктум[2], для пущего уважения, которого иной раз так не хватает юношам, только-только вступающим в самостоятельную жизнь.

Нестор Васильевич Загорский был студентом Московского университета, куда он поступил после того, как, по примеру многих дворянских недорослей, закончил кадетский корпус. Вследствие всего вышеперечисленного в худощавой, но крепкой его фигуре отражалась военная выправка, а в лице – присущая студиозусам интеллигентность. В Каир, впрочем, попал он не по университетским делам, а по личным, о которых без крайней необходимости предпочитал не распространяться.