Читать книгу Развод. Чужой ребенок онлайн

Посреди сна меня будит снова кошмар мужа.

Несмотря ни на что я его успокаиваю. Обнимаю и жду, что он снова уснет.

Но Герман опрокидывает меня на спину и нависает.

От обиды, мои глаза тут же наполняются слезами.

– Сегодня я был неправ в выбранном тоне и словах. Я очень виноват, Мила. И прошу у тебя прощения.

– Мне было страшно и больно. И я не хочу, чтобы наша дочь участвовала в твоих срывах. Это неправильно.

– Клянусь, я буду говорить с тобой. Буду сдерживаться… Просто сейчас я вижу опасность кругом… Я переживаю за вас. Мила, я не со зла, клянусь, – упирается в мой лоб своим и его голос такой ломкий, что я не выдерживаю и обнимаю его сама.

– Ты можешь сомневаться в каждом, кто тебя окружает, но не во мне, родной. Я очень тебя люблю и готова быть рядом постоянно, даже если ты не вымолвишь ни слова.

– Знаю… Знаю, прости, – говорит, целуя губы, опускаясь к шее. – Я чертовски перед тобой виноват… И заглажу свою вину перед вами обеими.

– Меня не нужно подкупать ничем, – улыбаюсь, ощущая, как бретельки топа от пижамы сползают по плечам.

– Это не подкуп. Это попытка улучшить твое настроение, – бормочет, прикасаясь губами к моему телу.

– Тогда я сдаюсь в твою власть, – окунаюсь в омут страсти, веря, что мы все преодолеем вместе.

После того срыва мужа на кухне прошла уже неделя. Относительно спокойная.

Я терпеливо и с пониманием относилась к его снам. К тому, как он порой выпадал из реальности и сидел тихо с задумчивым лицом, кусая щеку изнутри. В то время как я рассказывала что-то, отвечая на его же вопрос.

Этот пожар, забрал его покой. Он забрал моего мужа, и я не знала, что с этим делать.

Я тревожилась. Обратилась онлайн к психологу. Рассказала все, в том числе свои тревоги на что получила ответ, что мне нужно быть внимательной и слушать его каждый раз, когда муж идет на контакт. Это предполагалось как начало сближения с Германом и поддержки.

Проблема была в том, что он мне ничего не говорил.

Отмахивался так, будто это уже в прошлом. Но также он дистанцировался, и это больше смахивало на замкнутость и отрешенность, а не подобие нормальности.