Читать книгу Помещик. Том 5. Воевода онлайн

– Я не хочу об этом говорить.

– Отчего же?

– Мои слова могут навредить тебе.

Священник нахмурился.

– Неужели всё настолько идёт вразрез с Писанием?

– Я могу сказать тебе очень немногое. Первое – каждому по вере его. У каждого человека свой рай или ад. Второе – важны только дела. Если слова не подкрепляются поступками, то это ложь и лицемерие. Какой бы истовой не была молитва, но, если за ней не следует поступок, она пуста. Как и раскаяние. Слова – это просто слова. Всё остальное я не желаю обсуждать.

– Я… я понял. Может быть, всё же исповедуешься и причастишься?

– Если люди так требуют выполнить ритуал…

– Таинство, – поправил его отец Афанасий.

– От изменения названия суть не меняется. Так вот, если они требуют выполнения таинства, то просто скажи им, что всё сделал. А я подтвержу. Но в грех лукавства не вводи меня.

– Хорошо, – кивнул отец Афанасий. Посидел немного рядом. А потом спросил: – А кто такие ликаны и масаны?

– Я не хочу это обсуждать.

– Но ты эти слова произнёс. И люди в недоумении. И спрашивают меня. Если ты не ответишь, то они сами что-то придумают. А это…

– Ликаны, – перебил его Андрей, прекрасно поняв, куда клонит священник, – это народ оборотней. Масаны – другой народ, для которого употребление чужой крови – основа жизни. Их считают проклятыми. Но как на самом деле – неясно. Их ОЧЕНЬ мало.

– Ликаны – это волколаки?

– В том числе. У ликанов много родов. Берендеи, кицунэ и многие, многие иные. Люди просто впервые познакомились с волками, поэтому по ним и прозвали остальных.

– Ты, я вижу, недурно во всякой нечисти разбираешься.

– Я люблю послушать и неплохо запоминаю чужие слова.

– Разумеется.

– И из того, что я слышал, могу так сказать: нет ничего страшнее на земле, чем человек. Ибо его сердце может быть чернее, чем у самого страшного чудовища. И за приятным, благообразным обликом может скрываться ТАКАЯ мерзость, которую и в ад отправлять неловко.

– Отчего?

– Жалко. Ад жалко.

Священник нервно усмехнулся и кивнул.

– Всё, отче, ступай. Дай мне подремать. Может быть, усну. А сон в моём состоянии – лучшее лекарство.