Читать книгу Двести третий день зимы онлайн

Недели две назад Славик прислал короткий видос: он сидит на веранде кафе, ест булочку с лимонным курдом, а под ногами у него топчутся голуби. Нюта пересмотрела видео трижды. И плакала затем так, что наутро болели глаза. Почему-то именно голуби ее добили. Надоедливые грязные птицы. Они какое-то время еще жались по проводам, а после исчезли. Незаметно и тихо. То ли улетели, то ли замерзли. В городе вообще не осталось живности. Ни бездомных псов, ни бесхозных кошек. Булочек с лимонным курдом тоже не осталось, но эту потерю пережить было легче. Впрочем, Нюта быстро поняла, что пережить можно практически все. Пока ты сам жив, разумеется.

– Эй! – Голос пробился через снег, посыпавшийся гуще и быстрее. – Эй, ты!

Рядом – никого. Нюта только свернула с основной дороги во дворы. Справа начинался парк, но тот и разглядеть-то было сложно – так сильно его замело, лишь черные остовы деревьев виднелись. Слева тянулись многоэтажки спального квартала. Там еще происходило слабое шевеление. Кто-то в темной куртке тащил по дорожке санки с таким же темным кулем, наверное ребенком. А может, там был мешок с пожитками. Поговаривали, что за неуплату счетов за отопление уже начали выселять.

– Эй! – не унимался голос позади.

Оборачиваться Нюта не решилась, ускорила шаг и двинулась к дому, из последних сил стараясь не перейти на бег.

– Постой! – крикнули ей в спину, и она почти уже побежала, тяжело перескакивая с одного широкого шага на другой.

За что? За что? За что? Платежка оплачена. Отчет сдан. Никаких лишних разговоров, кроме вчерашнего. У магазина. Но там она держала лицо. Все как по методичке. Ни слова запрещенного. Так за что? Фиалки, что ли? Ерунда. Никто не знает. За что? За что? Неужели за самокрутку? Как могли о ней узнать? И так быстро? Невозможно.

– Да погоди ты! – удивленно, почти обиженно воскликнули за спиной.

От еще одного окрика Нюта побежала бы. А тут почти остановилась и глянула через плечо. Снег оседал на вьющихся волосах вчерашней звонкой. Шапку та сняла и сунула в карман кожанки. И смотрела широко распахнутыми глазищами, под которыми расползлась тушь, – видимо, мазнула по мокрому лицу ладонью.