Читать книгу Бояться поздно онлайн

Чего она не делала, так это не запускала игру. Хватит с нее.

Зря они ее позвали. Очень зря. Гады.

Хотя они-то в чем виноваты, подумала Аля уныло.

А я в чем виновата?

Она сухо всхлипнула и вскинула голову, проверяя, не услышал ли кто. Почему-то Аля готова была выглядеть скандалисткой, капризкой или тупой стервой, но плаксой – ни в коем случае.

Никто не услышал и не увидел. Народ старательно колбасился – как всегда между горкой и шашлыком, если Аля не пыталась все сорвать. На сей раз она не пыталась. Народ плясал, голосил, включал три трека одновременно, устраивая баттл, подпевал, и то и дело убегал проконтролировать дела мангальные, чтобы тут же вернуться с призывом не хомячить колбасу, потому что шашлык будет уже вот-вот.

Аля сидела в углу гостиной на короткой скамье, почти скрытой дверью к лестнице, месте самом малозаметном и труднодоступном для внезапного выпадения осадков в виде Марка, который все равно обрушивался с настырными предложениями потанцевать, поесть, попить или срочно обсудить гложущую ее грусть-печаль. Аля не отвечала, просто чуть мотала головой. Надоел Марк ей до мигрени, а с учетом предыдущих разов невыносимо. Аля боялась, что если попробует ответить, то на третьем слове безнадежная ее тоска хлынет истерикой, в процессе которой она будет трясти Марка за плечи, обзывать его и всех вокруг нехорошими словами и, не исключено, биться головой о стену, пуская пену изо рта. В общем, покажет себя плаксой.

Ни. В. Коем. Случае.

Поэтому она отмахивалась молча, стаканы с вином и соком принимала и тут же ставила на пол, бутерброды пристраивала сверху, так что получалась кладбищенская какая-то картинка, какой Аля в жизни и не видела – на татарских кладбищах так не принято.

С другой стороны, какая же это жизнь?

На похороны бабая Алю с Амиром не взяли. Они обрадовались этому и обиделись одновременно. Обрадовались, потому что боялись кладбищ, оркестров, гробов и крестов – а потом папа объяснил, что на татарских похоронах оркестров, гробов и крестов не бывает, так что обида стала еще сильнее, чем та, что была связана с родительской снисходительностью: с бабаем Аля и Амир виделись нечасто, но все равно любили, и он их любил и привозил всякие ништяки, и все равно он родной ведь был, бабай. Папа, наверное, это понял и свозил их на кладбище, когда они в последний раз вместе ездили в Кукмор. Крестов на кладбище не было, только полумесяцы, выбитые на стоящих плитах повыше имен.