Читать книгу Сын Петра. Том 1. Бесенок онлайн

Строго говоря, все, что татары могли в текущей ситуации сделать, – это беспокоить войско, пытаться нарушить его снабжение и не давать предпринять штурм, нависая над тылом. Требовалось их отбросить, чем поместная конница и занялась, выйдя из лагеря…

Петр не знал, какими были помещики в прошлом. И особенно не стремился знать. Ему это было ни к чему. Он жил настоящим. А в настоящем дворянское ополчение представляло собой, по сути, легких драгун. У всех мушкеты с кремневым замком и сабелька, которой, впрочем, они пользоваться толком не умели и носили в основном для статуса. У кое-кого имелись пистолеты. Но так или иначе – их основным оружием был «карамультук», с которого они умели даже с седла стрелять и там же перезаряжаться, по случаю спешиваясь и давая более организованный огневой отпор. Не только умели и ценили такое, но и предпочитали огненный бой всем остальным.

Из-за этого, к слову, идеи с русскими драгунами во времена Михаила Федоровича и Алексея Михайловича так и не пошли. Зачем? Если с начала XVII века в этой роли вполне выступало поместное ополчение, почти полностью отказавшееся к середине века от лука со стрелами.

Доспехов никто, кроме отдельных состоятельных личностей, не носил. Вроде сотников или того выше. Да и те их надевали больше для статуса.

Татары тоже были преимущественно в тряпье, хотя и другом, но вместо огнестрельного оружия предпочитали саадак – лук со стрелами, что сразу бросалось в глаза. В сочетании с сильным влиянием польской и мадьярской культуры на платье поместных дворян это давало хорошо узнаваемый силуэт воина. И как следствие, позволяло весьма точно с большой дистанции понимать, кто где.

Это в XVI веке русская поместная конница была едва ли отличима от татарской, как обликом своим, так и тактикой. А вот потом, на рубеже XVI–XVII веков, она снова свернула «на запад», и пути-дорожки военных традиций потихоньку разошлись. Впрочем, Петр этого не знал и с борта полугалеры наблюдал за достаточно масштабным, но весьма деликатным сражением без всяких задних мыслей и исторических рефлексий.