Читать книгу Сын Петра. Том 2. Комбинация онлайн
– Значит, он знает будущее?
– Возможно. В соборе он был без сознания минуты. Возможно, за это непродолжительное время Всевышний дал ему прожить целую жизнь. Внутренне. Увидеть своими глазами многое. Что-то запомнил, что-то нет. Но обогатился знаниями и повзрослел умом – без всякого сомнения.
– Вот даже как… – несколько растерянно произнес Петр.
– В былые времена Всевышний даровал знание будущего тем, кого считал достойным.
– Почему Леша? Почему ему?
– Вероятно, потому что ты занялся добрым делом, но погряз в разврате. И Он, – Адриан скосил глаза вверх, перекрестившись, – хочет тебе помочь, но считает недостойным для такого дара. Вот и приставил сына, что всячески тебя поддерживает. Это ведь он стоял за провалом бунта Софьи. Подготовился. Расставил силки. И заговорщики туда угодили. Чем спас твою власть и, вероятно, жизнь. Да и в других делах – незаметный помощник. Он много что делает. Старается. Несмотря на то что ему приходится постоянно стучаться в закрытые ворота.
Петр промолчал.
Встал.
Походил по помещению.
Заприметил шкаф.
Подошел.
Открыл.
Обнаружил там бутылку кагора. Точнее, несколько.
Ловко раскупорил. И выпил.
– Легче стало? – поинтересовался Адриан.
– Нет, – поставив початую бутылку на пол, ответил царь.
– Обрати внимание – Леша твоих сумасбродств держится стороной.
– Он мал еще для них.
– Ой ли? Али сам не думал его затащить на свои юродские пьянки-гулянки? Чтобы, так сказать, приобщить.
– Думать-то думал, но делать не делал, – хмуро ответил царь.
– А и не сделал бы. Леша хоть и не стоит за старину, но держится здравого смысла. И не впадает в искушение. И дело не в робости или стыдливости. Вгонять в краску женок он умеет не хуже твоего.
– К чему ты мне это говоришь?
– К тому, что Всевышний, очевидно, благословляет дело твое по обновлению России, но указывает на неприемлемость поганства, в которое тебя тянут. Тебе даден помощник сверху. Не дури. Хватит. Большенький уже.
Царь промолчал.
– Слышал о том, что Алексей заказал в московской типографии Евангелия? Пять сотен. Самые дешевые, лишенные всякого украшательства.