Читать книгу Последний день лета онлайн

– …А следовательно, – продолжала историчка, – мы оперируем фактами. Желающим получше разобраться в предмете я могу порекомендовать обширный корпус внеклассного чтения!

– Второй вопрос! – быстро вклинилась Ровно. – А почему Танаис был разрушен? Вы же сами сказали, что это был большой город; наверное, его хорошо защищали, и как так получилось, что…

А вот это, подумал Аркаша, действительно интересный вопрос.

– Потому что варвары разрушали города, Ровно! – рявкнула Ольга Васильевна. – Вопросов больше нет?

Надо будет спросить у папы, решил Пух. Если, конечно, тот сможет оторваться от бесконечного мутного съезда народных депутатов по телевизору. И интеллигентных, но всё равно достаточно злобных проклятий в адрес Ельцина.

Аркаша аккуратно повернулся вполоборота к Новенькому, который пересел со своего обычного места на галерке поближе к своему неудавшемуся спасителю.

– Степ, – прошипел Пух. – Как с директрисой прошло?

– Нормально.

Новенький выглядел помятым и грязным, но он всегда выглядел помятым и грязным, – сегодня, правда, облик дополняли распухшая губа и небольшой черный синяк под глазом (Питон осматривал всё это с огромным интересом, не переставая возбужденно втягивать в нос сопли). Час назад школьный фельдшер дал Степе таблетку аспирина, смазал висок йодом, прошипел себе под нос что-то подозрительно похожее на «ебучие подростки» и вернулся к чтению газеты «Аргументы и факты». Фингалы и разбитые лица были в 43-й школе не редкостью.

– Насколько нормально? – не унимался Пух.

– Соседка ей сама сказала. Записка не понадобилась.

– Значит, всё в порядке?

– Петренко! Худородов! – окрысилась историчка.

– Ладно, потом, – Пух поспешно уставился на доску.

Ольга Васильевна продолжила свой монолог о богатом городе, стертом с лица земли дикими ордами; Аркаша знал, что примерно так выглядела вся античная, да и значительная часть современной истории. То, что Танаис находился в нескольких десятках километров от места, где они сейчас сидели, большой роли не играло – древняя трагедия оставалась древней трагедией, и никак не хотела восприниматься иначе. Класс скучал и тихо занимался своими делами.