Читать книгу Я попала в Запендю! онлайн

И тут я задумалась над ответом, чтобы, как говорится, совсем уж не спалить контору.

– Ближний боярин это, Остромыслом кличут! – очень вовремя тихо подсказала мне Воронесса. – Он к тебе о прошлом годи за зельем приворотным приходил: больно до молодух охоч ибо, а ты ему заместо такого снадобья в шутку пойло правдолюбное налила. Вот тогда он правды о себе от баб наслушался вусмерть и сам много чего лишнего наговорил, но княже наш простил его великодушно!

Вот тебе и ближний боярин! Какая любвеобильность, а на вид такой степенный мужчина! Неудивительно, что он не рад приходу Яги. Ох, шутница престарелая! Натворила дел, а мне расхлёбывать, получается.

– Здрав буди, боярин! – с достоинством выдала я, вспомнив все приветствия, принятые у славян, и судорожно поправив причёску.

– Княжна ожидает в гриднице! – коротко кивнув мне, сухо сказал Остромысл.

Ну и колкий же у него взгляд! Наверное, сама Бабка Ёжка от него ёжилась. Да что там – даже Кадваладур вздрогнул бы от такого! Мне внезапно пришла в голову мысль, что опытный колдун мог бы запросто принять облик любого из княжеских приближённых или войти с ними в сговор. Может, его ультиматум князю был всего лишь уловкой, разведкой боем, так сказать?

Остромысл шёл впереди, а я плелась за ним, слегка прихрамывая на костяную ногу и кокетливо косолапя правым лаптем. Эх, жизнь моя тяжкая, бабояговская! Впрочем, пока мне всё даже нравилось. Мечтала о практике клинического психолога в самых что ни на есть сложных условиях – получи, а также море адреналина и эстетическое наслаждение от созерцания сказочной старины в довесок. Неплохо? Думаю, да. Тем временем хоромы превзошли самые смелые наброски моего разбушевавшегося воображения.

При свете факелов они показались мне похожими на старинные тёмные пещеры с загадочными дверями, ведущими в темноту. Одна из таких дверей вела в гридницу, оказавшуюся большим роскошным залом с низким сводчатым потолком. Сейчас, ночью, она казалась тёмной, осиротевшей и пустой. Длинные лавки, где во время пиров сидели воины княжеской дружины и прочие так называемые «нарочитые мужи» (знатные люди – примечание автора), сейчас пылились, только на княжеском троне, единственном светлом месте среди общего мрака, восседала красивая девушка лет семнадцати, одетая в богатое платье из орнаментированной ткани, украшенное оплечьем и затейливой каймой. Светлые пряди, выбиваясь из-под шёлкового белого убруса, изящно обрамляли её лицо, а на чело был слегка надвинут сверкающий самоцветами венец с височными кольцами очень тонкой работы: каждое – произведение искусства.