Читать книгу Самый лучший комсомолец. Том 4 онлайн

– А почему «пиндосами»? – не понял он.

– А как их еще называть? – пожал я плечами.

Виталина заржала, сублимируя скопившееся напряжение – не хочет чтобы подопечный голову льву в пасть совал. Я не хочу тем более, но что поделать? Приказ родного дедушки, мать его!

МИДовец вежливо хохотнул и спросил:

– По нашим сведениям, ты хорошо разбираешься в культуре и менталитете японцев. Нужны ли тебе дополнительные консультации?

– Буду благодарен за методичку, – оптимизировал я процесс подготовки. – Извините, весь график в помойку полетел, на многочасовые лекции по японскому этикету времени вообще нет. Но методичку обещаю зазубрить. А вот Виталине Петровне полезно будет, – ехидно ухмыльнулся девушке.

– Накажу! – с хищным оскалом пригрозила она.

– Нету такого фетиша, – не стушевался я.

Андрей Васильевич кашлянул и продолжил:

– Японию и США связывают не только бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, но и крепкие экономические отношения. Это – огромная проблема для нас, потому что японские бизнесмены крайне консервативны. Любовь японского императора к твоей музыке – единственная причина, по которой они вообще обратили на нас внимание на качественно новом уровне. Поэтому, Сережа, значимость этой командировки недооценивать нельзя – от тебя зависят наши с Японией отношения на многие годы вперед.

– Я понимаю, Андрей Васильевич, – серьезно кивнул я. – И не подведу.

– Еще один наш козырь – общественное мнение. Подавляющее большинство японцев еще помнит войну и осознают полную бессмысленность применения атомного оружия. Но народ… – он развел руками.

– Народ не спрашивают, – кивнул я. – Можно немного «покачать улицы», можно подбить особо радикальных аборигенов на нехорошее – вплоть до суицидальных покушений на высшие государственные чины, но это так, кровавое баловство – не более. Пока народ не поднимется от мала до велика, включая часть элит, как это было у нас в Революцию, толку не будет.

– Верно, – подтвердил Андрей Васильевич и улыбнулся. – Тем не менее, тебя в Японии знают уже многие.

– И мне это чисто по-человечески приятно, – с улыбкой кивнул я.