Читать книгу Ведьмин костёр: обожжённые любовью онлайн

Меня встретили потемневшие от времени и непогоды каменные идолы. Они смотрели на мир грубо вытесанными глазницами. Их лики снизу подсвечивал огонь, разведенный в чаше железного треножника, отчего казалось, что боги хмурятся.

– Великая Ткачиха, Мать–сыра земля, – шепотом произнесла я, встав перед богиней Мокошь, – ты, как и я, носила под сердцем дитя, поэтому понимаешь, как страстно я желаю родить его сильным и здоровым. Прими под свое покровительство сироту и помоги в трудный час.

Я положила к ее ногам нитку жемчуга. Ничего более ценного у меня не было, но я решилась принести этот дар, чтобы Мокошь выделила меня в веренице поклоняющихся ей людей.

Я подняла глаза на высокого идола. Одна рука богини лежала на животе, другая прижималась к сердцу. Пляшущее в чаше пламя бросало блики на лицо Ткачихи судеб. И казалось, что она то улыбается, а то вдруг кривит лицо, словно от сильной боли.

Я знала о ее боли. Жена главного и самого грозного бога, она изменила ему с богом Велесом, и разгневанный Перун убил всех ее детей. Великая Ткачиха познала и материнство, и горе утраты, и отчаянную любовь к мужчине, из–за которой потеряла все.

– Как ты вынесла свою боль? Как оправилась? – спросила я, хотя понимала, что не получу ответа.

Что–то громко покатилось по полу и, стукнувшись, остановилось у моих ног. Я опустила глаза и увидела оберег, в круге которого пылало солнце, а в центре светились красные руны – четыре маленьких ромба. Я знала, что они означают. Совесть, дух, душа и тело. Маменька заставляла нас с сестрой вышивать эти важные символы Мокоши.

Данный богиней знак обещал помощь и защиту. Поблагодарив Великую Ткачиху и зажав в кулаке оберег, я покинула храм.

Зорька и женщины никуда не ушли, дождались меня. Видать, дядька Петр велел за мной присматривать. Никто не ворчал, с пониманием отнесся к моему желанию поговорить с богами.

По сравнению с величавым Ахмылом мой родной город казался маленькой деревней – столько здесь было домов и народа. Празднично одетые люди шли к центру поодиночке и целыми семьями. Ближе к ярмарочной площади женщины рома ловко растворились в толпе. Каждый занялся своим делом.