Читать книгу Гризли в белых носочках онлайн

Боря остановился.

– Так где устроим временный офис?

– В кабинете, – решил я, толкнул дверь и сел за стол.

Боря расположился напротив, поставил свои ноутбуки, открыл один и начал говорить.

– Почти все, что сообщил нам Леонид, является правдой.

– Почти? – переспросил я.

Батлер кивнул.

– Сначала расскажу, что успел узнать о семье Светловых. Илья – стоматолог, его жена Вера – зубной техник и медсестра. У пары было двое детей, Никита и Леонид, мальчики появились на свет в роддоме при НИИ гинекологии. В те годы это было лучшее место для роженицы. Понятно, что у Ильи Михайловича в кругу врачей были нужные знакомства. Во время беременностей Вера Сергеевна быстро вставала на учет в женскую консультацию, ответственно готовилась к материнству. А вот с Федором иначе. Ходила ли она к районному доктору? Где появился на свет ребенок? Что за болезнь сгубила младенца? Ответы отсутствуют… Еще немаловажный штрих. Леонид говорил, что мама запрещала старшим сыновьям приближаться к новорожденному – дескать, они его могут покалечить.

– Ну это логично, – отметил я. – Никите тогда было четырнадцать, Леониду – девять. Женщина наверняка опасалась неловкости мальчиков. Возьмут Федю на руки, уронят. И отсутствие сведений о новорожденном можно объяснить тем, что они просто не оцифрованы или утеряны. Мы с таким казусом часто сталкиваемся. Помните дело сестер Никитиных? О младшей все есть, о старшей – ничего.

– А был ли мальчик? – неожиданно произнес батлер. – Может, мальчика-то и не было?

– К сожалению, на Максима Горького, произведение которого вы сейчас процитировали, наклеили ярлык «пролетарский писатель», – вздохнул я. – А для ряда людей эти слова – синоним бездарности. Это клеймо отвернуло от литератора энную часть читателей. Но Алексей Пешков, который выпускал книги под псевдонимом Максим Горький, был на редкость одаренным человеком. Он был прозаиком, поэтом, драматургом, публицистом. Кстати, у мужчины был еще один псевдоним, о котором мало кто знает – Иегудиил Хламида. Литератор был неоднозначной личностью. Будучи щедрым спонсором, он помогал содержать больных рабочих на острове Капри, имел дружеские отношения с Лениным, но скептически относился к Октябрьской революции, публично осуждал красный террор, казни дворян и истребление священников. Уехал в Италию, в СССР вернулся в самом начале тридцатых годов. Был близок со Сталиным, пропагандировал его политику, но поддерживал опальных лидеров оппозиции Бухарина и Каменева. Последние годы своей жизни провел под лупой НКВД. Но масштаб его личности как писателя, политического деятеля и друга Ленина был настолько велик, что даже Сталин поостерегся арестовать Максима Горького. Поговаривают, что литератора отравили по приказу Иосифа Виссарионовича, а вождь потом устроил ему пышные похороны. Семья прозаика жила долгие годы, не зная никаких проблем, родственники получали гонорары за выпущенные книги. А издавали его много и охотно. И до сих пор произведения выходят, и есть наследники, которым положены деньги. Вы, Борис, процитировали гениальный, на мой взгляд, роман «Жизнь Клима Самгина». Его хорошо бы прочитать всем, но лишь после сорока лет. Молодой человек книгу просто не поймет, требуется накопить некий жизненный опыт, пережить взлеты, падения, беды, радости, тогда это произведение откроется… Так, значит, Боря, вы думаете, что Федора не было? Он миф?