Читать книгу Путь к себе: 6 уютных книг от Ольги Савельевой онлайн

Сын вскидывает на меня недоуменные глаза:

– Я? Когда?

Он даже не понял, что сделал что-то хорошее. Для него это норма жизни, обычная, рутинная история. Я бесконечно горжусь своим маленьким чудом, который увлеченно ковыряет ложечкой свой пломбир и рассуждает о том, насколько жарко было актерам в плотных костюмах лесных животных.

Я любуюсь им и уже вижу в этом маленьком человеке БОЛЬШОГО.

На наш третий «А» класс приходилось шесть коробок с гуманитарной помощью из Германии.

Внутри каждой коробки, как правило, находилась заморская консервированная еда и упаковка круглых цветных конфет. Мы звали их «светофоры», потому что они были упакованы в ряд по три разноцветных кругляшка.

Впоследствии эти конфеты становились в руках ушлых школьников настоящей валютой, на которую выменивались редкие вкладыши жвачек «Love is» или модные пластмассовые линейки с изображением мультяшных героев.

Поэтому, с одной стороны, получивший «гуманитарку» ученик правомерно считался счастливчиком, но с другой – помощь предоставлялась в первую очередь детям из неблагополучных или неполных семей, и с этой точки зрения понятие «счастливчик» является спорным.

Я попала в этот сомнительный список везунчиков фактически по блату, потому что мой дедушка дружил с моей классной руководительницей.

– А почему Савельевой дали? – услышала я сзади сдавленный шепот обделенного в этот раз посылкой Майорова Кольки – моего одноклассника, седьмого ребенка в семье и, как следствие семейной многодетности, отъявленного хулигана, от выходок которого нашу директрису однажды даже увозили по «Скорой».

Я и сама понимала, что получаю коробку незаслуженно, даже незаконно, и мучилась от этого не меньше оставшегося без жвачек Кольки. Сказать честно, нелегитимность этой помощи меня смущала гораздо меньше того факта, что ее вручение словно приравнивает меня к категории неблагополучных детей.

– А тебе-то что? – зашипела я в ответ, пряча за агрессивностью свои истинные чувства.

– Так ты ж у нас благополучная, – ернически заметил Колька.