Читать книгу Бесшабашный. Книга 4. По серебряному следу. Дворец из стекла онлайн

Они были уже далеко, а Шестнадцатую по-прежнему обездвиживало дыхание Хитиры.

Что от тебя останется? Ничего.

Она слилась с тенями, с рисовой бумагой и деревом, покрытым черным лаком, но на сердце у нее саднило от страха. Когда-то она спросила у Игрока, зачем тот дал ей сердце, хотя сам и ему подобные бессердечны, как феи. «Чтобы вы были смертными, зачем же еще?» – ответил он с улыбкой. Сколько раз эта улыбка жалила и кромсала, соблазняла и разрушала ее.

Шестнадцатая так сильно прижалась ноющей спиной к тонкой стенке, что через дерево ощущала ветер и ночь.

Тебе с нами нельзя. Тебя сделал он.

Кровь. Повсюду кровь смертных. Игрок подозревал, что Воин намеренно тычет мечом туда, откуда она хлещет особенно обильно. Он вел себя как один из помпезных древних богов, которого следовало умиротворять человеческими жертвами. Слуги Воина, големы, лопатами засыпали кровь песком и уносили трупы. Еще живые, претенденты все больше бледнели, но раз за разом находился тот, кто с мечом в руке ступал на кровавый песок, всерьез воображая, что в этой битве можно победить.

Вон еще один олух… Он выглядел так молодо, словно еще даже не бреется. Воин отрубил ему руку с мечом, перед тем как следующим ударом вспороть грудь. Точно такие же игры он устраивал и в другом мире. Один из его големов рассказал Игроку по секрету, будто бы хозяин твердо верит в то, что для поддержания молодости должен ежегодно убивать минимум пятьсот смертных. Молодость… Все ольховые эльфы страшились того, что однажды, несмотря на бессмертие, их догонит старость. Существовали яды, ослабляющие их жизненные силы. Проклятия вроде тех, что использовали феи, чтобы их наказать. Кто может знать, насколько ослабило их это заклятье и не стоило ли им долгое изгнание в другой мир, чего доброго, бессмертия? Станешь тут параноиком, если можно утратить вечность.

Следующему претенденту требовалось время, чтобы умереть, и Воин, с бесстрастным видом наблюдая за агонией противника, освежался рисовым вином. Он любил заявлять, что его родила на поле брани фея, но на самом деле никто из них не помнил, откуда взялся. Игрок уже через тысячу прожитых лет считал невозможным отличить реальные воспоминания от вымышленных. Он сам с удовольствием распространял историю, что у него ни отца, ни матери, а родился он из песни соловья.