Читать книгу Бесшабашный. Книга 4. По серебряному следу. Дворец из стекла онлайн

Джекоб, как и гоил, исчез под темными листьями, а старуха, выпрямившись, шагнула к Игроку:

– Я больше не вижу лисицу. Рядом с ней мертвец. Он меня ослепляет.

Игрок нахмурился:

– Найди ее. Принеси мне то, что доверила ей Фея, прежде чем это попадет не в те руки. И не только это. Доставь мне лисицу.

– Об этом мы не договаривались. – Старуха поглаживала свои тощие руки, словно вспоминая то время, когда ее плоть еще не походила на жухлую листву. – Ты ее боишься. Ты боишься ребенка, которого она носит. Этот ребенок для тебя страшнее, чем то, что оставила ей Фея? Почему?

– Доставь ее мне, – повторил Игрок. – Я хорошо тебе заплачу.

Старуха откинула со лба жидкие седые волосы.

– Избавь меня от голода, – сказала она. – Освободи меня от голода, и я доставлю ее тебе. Ее и ребенка, где бы она ни пряталась.

Игрок хотел что-то возразить, но передумал. Отпрянув от теней, окутывающих старуху-ворону, он отер рукав, словно на светлую ткань налипло слишком много ее тьмы.

– Почему бы нет? Доставь мне Лиску, и я изгоню из тебя голод. Или лучше сказать: я попытаюсь.

– Этого недостаточно, – огрызнулась старуха.

– Больше ты ничего не получишь.

Она с карканьем вновь обернулась вороной и растворилась в выросших из ее теней тернистых зарослях. Когда ее вместе с Джекобом и гоилом не стало, заросли превратились в дым, а когда дым рассеялся, среди пустых циновок стоял только Игрок.

– Шестнадцатая, покажись, – сказал он.

Все в ней обратилось в стекло. Хрупкое, разлетающееся вдребезги стекло.

Она вышла из-за перегородки, за которой пряталась, со своей бесполезной одеревеневшей рукой и изуродованной древесной корой кожей.

Игрок разглядывал ее с отвращением. Глаза у него были голубыми, как замерзшая вода. С голубыми глазами он появлялся чаще всего.

– Выглядишь ужасно. И почему, ради всех забытых богов, ты носишь именно это лицо? Я же дал тебе куда более красивые.

Смотри на него, Шестнадцатая. Но ей нелегко давалось не опускать глаза, как она часто делала в разговоре с ним. Она вызывала в памяти ужас на лице ставшего деревяшкой брата – и любовь на лице Уилла. Любовь помогала больше, чем гнев.