Читать книгу Будет больно онлайн
Отец подмигнул:
– Утром она сама все уберет.
Глава седьмая
МЫ МОЛЧА СТОИМ и ждем, но из леса за стеной больше не доносится никаких звуков. Гордон с Сандерсоном переглядываются.
– Это что за чертовщина? – Шерил покрепче сжимает чемодан.
Хлоя оглядывается назад, туда, откуда мы пришли, как будто подумывает сбежать обратно.
Осматриваю живую изгородь: плотно переплетенные листья неестественного зеленого цвета. Протягиваю руку и ощупываю их. Искусственные. Взгляд скользит на два с половиной метра вверх, туда, где заканчивается стена. Наверху торчат маленькие металлические шипы.
– Это от птиц, – произносит Гордон мне на ухо. Я вздрагиваю, а потом представляю на каждом шипе по птичке: воробьи, камышевки, желтогорлые певуны, застрявшие в этом царстве прогресса. Убираю руку от листьев.
Сандерсон снова направляется вперед по узкой тропинке между домом и стеной. Заметив, что за ним никто не идет, что мы так и стоим на месте, бледные от испуга, он останавливается:
– Не волнуйтесь. Скорее всего, это просто занятия идут.
– Скорее всего? – уточняю я.
– В лесу? – спрашивает Хлоя.
Голос Шерил дрожит:
– Ощущение такое, будто кого-то пытают.
Сандерсон шутливо вскидывает руки, словно капитулирует перед противником:
– Ну, мы ведь вам и не обещали, что все будет по-обычному.
– Разве вы не поэтому к нам записались? – добавляет Гордон.
«Приезжайте за самосовершенствованием, бонусом получите ожившие кошмары».
Сандерсон продолжает идти. Мы все, помедлив, следуем за ним.
– Вы не слышали об экспозиционной терапии? В «Уайзвуде» все построено вокруг победы над страхом. Чтобы победить страх, нужно стать уязвимым. Иногда, чтобы поставить себя в уязвимое положение, мы танцуем дурацкие танцы, иногда – кричим во все горло. Я делал и то и другое. Не поверите, каким свободным себя чувствуешь после этого.
Представляю, как Кит уходит в темную чащу и кричит до хрипоты, пока не надорвет горло. У меня снова едва не подкашиваются ноги. Неизменный узел внутри затягивается еще туже, но Шерил и Хлоя приободряются. Они уже не разделяют мою тревогу. Им предложили долгожданное разумное объяснение: все странности служат определенной цели. Эксцентричность как способ лечения.