Читать книгу Не сердите толстяка онлайн

– Не хочет со мной говорить.

– Совсем? – это поинтересовалась бабуля.

– Ага, – огорчённо качает головой братишка. – Ей не интересно, она наелась и хочет спать.

Блин. Мне нельзя смеяться я же при смерти. И вообще у меня какое-то хрюканье вместо смеха получается. Зато Барсик аж лапы вверх задрал и дрыгает ими. Вроде как за двоих отдувается: за немощного меня и за себя. Белочка открыла глаза и довольно скалится. Батя сползает по стеночке, а бабуля с мамулей опять обнялись и рыдают, но уже от смеха.

Но тут бабуля неожиданно стала серьёзной и обломала всем веселье:

– Смех смехом, но насчёт побочных эффектов верно Василёк заметил.

– Верно, – мама аж напряглась вся. – Надо бы всё досконально проверить. А то мало ли, вдруг начнёт в кота превращаться.

Ой, напугали. Тоже мне беда. Ну буду ещё и в кота превращаться, а то пока только в вОрона могу. То ли дело батя. Тот запросто в медведя или там в тигра. А я? Даже неудобно…

Но бате похоже самая крупная смешинка в рот попала:

– Скорее пузо назад отрастёт и ещё больше станет, – и вальяжно эдак, как гусь прошёлся по комнате.

А вот этого мне и даром не надо! Только похудел, понимаешь ли. Конечно, никому такой диеты не пожелаю, но и толстеть снова не хочу. Попытался найти где-нибудь рядом деревяшку, чтоб постучать… Но ничего кроме головы Барсика не нашёл. Однако атрофия даёт о себе знать. Кот, глянув на мои потуги, просто отодвинулся. Но посмотрев на мою расстроенную физиономию, сжалился… Добравшись до моей головы, постучал лапкой по лбу и радостно оскалился.

Во всём Барсик виноват, однозначно. Не помогли его ухищрения, уже через две недели я стал обладателем пуза. Конечно, не такого как раньше, поменьше немного, но чует моё сердце, это ненадолго.

Блин, хоть в зеркало не смотрись. Стоит такое чудо в перьях на костылях, между которыми тоненькие ножки, а сверху ОНО! Уже вполне отчётливо выпирающее из под футболки. Ну что за напасть… И-эх. Вот как тут быть?

Как показало время – никак. Батя, в первое время укативший домой доделать некоторые дела и оставивший меня на женском попечении, вернулся. Разогнал всех по местам: маманю угнал назад в деревню, так как, по его мнению, её жалость до добра не доведёт. Вон две недели прошло, а я не только до сих пор хожу на костылях, но ещё и пузо отрастил. Бабку с Томой практически пинками отправил работать, а то, мол, скоро копейки на хлеб сшибать будем. Это мы то? Копейки? Хоть не прибеднялся бы Плюшкин.