Читать книгу Гридень 5. Огнем и словом онлайн

– Кулачный бой – вот одно из наших развлечений. А еще у нас есть что-то похожее на рыцарский турнир, – нашелся я что именно сказать.

Лучше пусть думает о русичах, как о воинственных людях. Как бы не кичилась империя, но память о варварах, которые надавали ей пинков, стала уже частью менталитета византийцев. Мануил прекрасно понимал, что есть такое христианство, но знал и о существовании другой сферы жизни, может на нынешнее время, более глубинной. Человек, сколько он не верь в Бога, часто ведомый жаждой наживы и стремлением к выживанию. И я сейчас сказал, что русский человек – это боец по своей философской доктрине.

Приглашение прибыть на внеочередные гонки, посвященные решению императора жениться, пришло еще неделю назад. Я же знал, что готовятся игры и раздача хлеба уже через три дня после того, как русская делегация была представлена императору. Это они пять дней обсуждали формат праздника и кто с кем рядом сидеть будет.

Ипподром – это не только психологический клапан разгрузки горожан Константинополя, это еще и место политических решений, разговоров, заключения союзов и объявления политическим оппонентам войны. Тут сердце Византии. Так что не только мой статус сработал на то, что я оказался по левую сторону от василевса, но и мои временные союзники из партии «синих» подсуетились.

Получалось, что почти два часа я и Иван Гривень будем сидеть рядом с Мануилом. Это время, когда можно задавать вопросы василевсу, просить, жаловаться, да что угодно. Император все услышит, но не на все отреагирует. То же удобно. Если проблема сложная и василевс не хочет участвовать в ее решении, так просто сделает вид, что увлекся зрелищем, в ином случае, соизволит обсудить.

Мануил был умен, это уже понятно. Но интересно было, какой он еще и внешне. Я не смог рассмотреть императора при первой встрече, так как он большую часть времени просидел на троне сильно выше прямого взгляда, а голову подымать нельзя. Зато вот такая демократическая форма общения на ипподроме позволяла более детально понять, какой «фрукт» достается Евдокии Изяславовоне.