Читать книгу Факультет бытовой магии. Охота на принца онлайн

И тут же поняла: шишку он колдовал. Точнее, ее отсутствие, потому что сейчас чело его высочества было ровным, чистым и без всяких признаков столкновений с тяжелой кухонной утварью.

Принц вскочил и помог мне поставить поднос на стол.

– Ловко у вас это получается, – похвалила я.

– У тебя, – напомнил принц.

Ну как так можно? Это демоново “у тебя” совершенно не желало слетать с моих губ, так что я только отмахнулась.

– А тут как ни скажи: была шишка – и нет. Красота!

– Вот ты о чём. Это ерунда, – он махнул рукой. – И не такие раны лечили.

Он окинул взглядом наш скромный ужин, принюхался и расплылся в улыбке.

– Потрясающе!

Такая оценка от самого принца могла бы сделать честь любому повару в мире. Да и моя карьера, глядишь, хорошенько бы продвинулась.

Подсунуть ему, что ли, бумажку, чтобы написал: «Миларис Тарсен готовит потрясающе. Подтверждаю это своей подписью. Его высочество принц Рейгард». И величественный автограф, уверена, со множеством закорючек.

С такой бумагой меня бы точно взяли шеф-поваром в любой, даже самый дорогой столичный ресторан. А что? Буду подавать высоким господам яичницу, жареную картоху и суп на восьми травах, а они будут жевать, блаженно закатывать глаза и говорить: «Божественно! Великолепно! Одобрено принцем!»

Устрицы с омарами будут признаны безнадежно устаревшими, а центральное место в любом пафосном меню займут пирожки с капустой.

Представив себе такую картинку, я невольно улыбнулась.

Принц, к счастью этого не заметил – был занят тем, что с магической скоростью сметал все с тарелок.

Недолго думая, я присоединилась к нему: тут уж не до церемоний, если не желаешь остаться голодной. Когда с ужином было покончено, тарелки убраны, а их место занял чай с печеньками, я снова задала тот самый вопрос:

– И что же не так с моими вычислениями? Где ошибка?

– Притяжение, – ответил принц таким тоном, будто одно это слово объясняло все.

А оно вот вообще не объясняло!

– Если можно, подробнее.

Принц вздохнул, в этом вздохе была вся скорбь ученых аспирантов, которым приходится иметь дело с простыми смертными. И все же стал объяснять.