Читать книгу Рассвет Жатвы онлайн
Выйдя наружу, я улыбаюсь, разглядывая красивые конфетные обертки и думая о том, как встречусь с Ленор Дав в лесу. И вдруг вижу, что пора. На огромных экранах по бокам сцены развевается флаг в честь начала Голодных игр. Пятьдесят с лишним лет назад дистрикты восстали против гнета Капитолия и устроили в Панеме кровавую гражданскую войну. Мы проиграли, и в качестве наказания каждое четвертое июля в каждом из дистриктов выбирают двух трибутов, девушку и юношу в возрасте от двенадцати до восемнадцати, чтобы те сражались на арене не на жизнь, а на смерть. Последний оставшийся на ногах получает корону победителя.
Жатва – это церемония, где выбирают участников Голодных игр. Две площадки для юношей и для девушек огорожены оранжевыми веревками. По традиции в первом ряду стоят двенадцатилетки, потом те, кто постарше, и так до последнего ряда, где находятся восемнадцатилетние. Посещение обязательно для всех жителей дистрикта, но ма держит Сида дома буквально до последней минуты, поэтому я даже не ищу их взглядом. Ленор Дав тоже не видать. Я направляюсь туда, где выстроились юноши от четырнадцати до шестнадцати, и прикидываю свои шансы.
Сегодня в шаре, откуда тянут жребий, двадцать листков с моим именем. Каждый участник автоматически получает по одному каждый год, но у меня три добавочных, поскольку я всегда беру по три тессеры, чтобы кормить себя и свою семью. Ежемесячно за тессеру выдают жестянку масла и мешок муки с надписью «Любезно предоставлено Капитолием», которые нужно забирать у Дома Правосудия. В обмен на продукты приходится лишний раз вписывать в Жатву свое имя. Вписывания никуда не деваются, а, наоборот, накапливаются. По четыре листка в течение пяти лет – так у меня и получилось двадцать. Хуже того, поскольку в этом году состоится вторая Квартальная Бойня в честь пятидесятилетия Голодных игр, каждый дистрикт обязан отправить в два раза больше детей. Для меня это все равно что сорок листков с моим именем в обычный год. И такой расклад мне совсем не нравится!
Толпа сгущается, впереди плачет один из двенадцатилеток. Через два года там будет стоять Сид. Гадаю, кому из нас с матерью придется сесть и поговорить с ним перед его первой Жатвой, объяснить, что он должен выглядеть опрятно, держать рот на замке и не устраивать неприятностей. Даже если произойдет немыслимое, он обязан взять себя в руки, принять самый храбрый вид, на который способен, и выйти на сцену, потому что сопротивляться – вообще не вариант. Если придется, миротворцы все равно отволокут его наверх, как бы он ни брыкался и ни визжал, поэтому надо постараться сохранить достоинство. И всегда надо помнить: что бы ни случилось, семья будет любить его и помнить веки вечные.