Читать книгу Подменыш онлайн
– Туда они и пошли. Вася им баню истопил и ушел к мужикам, а они остались вдвоем. Прошло немного времени, вдруг – шум, гам, крики! Бежит по деревне Любка и орет во все горло, мол, ребенок ее пропал. Выскочила она на минутку из бани, чтобы принести из колодца воды, вернулась, а девчонки нет. Вместо нее лежит на скамейке веник, укрытый пеленкой, как младенец, а Матрены след простыл. Мы, старожилы, как про веник услыхали, сразу поняли: обдериха девчонку унесла!
– Обдериха? – переспросил Матвей. – Кто это?
– Эх вы, городские, – поморщилась баба Паша. – Не знаете элементарных вещей! Обдериха – это хозяйка бани. Про домового ты слышал?
– Слышал.
– Вот! Домовой главный в избе, а в бане главные – банник и обдериха. Моя бабка рассказывала, что в одних банях они вместе сидят, а в других – по отдельности. В той, что стоит за нашей околицей, живет обдериха. Ох и вредная, ох и злющая! Чуть мусора на ногах принесешь или бранное слово скажешь, так кипятком окатит, мало не покажется!
Брови Матвея медленно поползли на лоб.
Мне стало смешно. С местным фольклором новый сосед явно столкнулся впервые.
– Любка тоже хороша, – продолжала Прасковья Петровна. – Разве можно малое дитя в бане без присмотра оставлять? Пока она за водой ходила, обдериха Матрену украла, а вместо нее веник в пеленку завернула.
– Погодите, – перебил ее Матвей. – Зачем Матрена понадобилась обдерихе?
– А кто ее знает? – пожала плечами соседка. – Нечисть испокон века малых ребят ворует. Чуть родители не доглядели, дитяти уж и нет. Манька, ведьма-то наша, говорила, будто нечисть из человеческих детей себе смену растит. Своих-то ребят у них нее нет, вот она на наших и зарится. Украдет малыша леший – вырастит из него нового лешего, украдет банник – воспитает нового банника.
– Понятно, – кивнул Матвей. – Что же было дальше?
– А дальше Матрену всей деревней искали. Две недели, а то и больше. Милиционеры из города приезжали, лес прочесывали. Так бы девчонка и сгинула, если б Любку Манька не пожалела. Пришла она к ней в дом, о чем-то с ней пошепталась, а потом повела ее в баню. И знаешь, Матюша, обратно они уже с Матреной вернулись. Сколько было радости! Да только длилась эта радость не долго. Стала Люба замечать, будто с дочерью происходит что-то неладное. Помню, говорила она мне: «Смотрю я на нее, теть Паш, и не могу понять, моя эта девочка или нет. Вроде – моя. И глаза мои, и нос мой, только уши и волосы Васины. А потом она как на меня взглянет! Глазенки ее становятся черными, как ночь, а взор таким острым, таким строгим, словно это не ребенок годовалый, а древняя старуха. И кажется мне, будто эта старуха видит меня насквозь. Будто знает все мои тайны и все мои мысли». Так-то, Матюша.