Читать книгу Другой мужчина и другие романы и рассказы онлайн

– Тебе не обязательно прятаться. Ты можешь носить вещи моего мужа, и я скажу, что ты его брат и приехал погостить. Это даже странно, что без твоей рясы ты такой же, как…

Он это знал. Еще в самом начале своих странствий он несколько часов сидел в поезде напротив стройподрядчика, с которым часто сталкивался по работе; тот долго разглядывал его, но так и не узнал. Однако оставаться он не хотел. Криво усмехнувшись ей, он с сожалением пожал плечами:

– Мне надо ехать дальше.

Он считал, что, оставшись, должен будет с этой женщиной спать. Но он не хотел. Годы назад он в один день бросил курить, и легкость, с которой он обходился без тех пятидесяти или шестидесяти сигарет, которые раньше выкуривал за день, заставила его задуматься о том, без чего можно обойтись. Дальнейшие шаги – отказ от спиртного, потом от любви, потом от еды – представлялись ему легкими и естественными, и, сделав последний, он сможет обойтись без своего физического существования. Надев рясу, он отказался от спиртного и легко обходился без ранее привычной ежевечерней бутылки красного вина. Приняв целомудренную жизнь человека в рясе, он сделал следующий шаг, а еда и без того уже становилась ему все более безразлична.

Ему часто казалось, что он пребывает в каком-то взвешенном состоянии. Словно на самом деле он не касается ногами земли. И еще ему казалось, что люди не воспринимают его как реально существующего – или что ли́ца и тела́, которые он видит, принадлежат не реальным живым людям, а каким-то призрачным образованиям, которые формируются и растворяются, вновь формируются и вновь растворяются. Он иногда прикасался к ним, случайно или намеренно, и поэтому знал, что их тела оказывают сопротивление. И он не сомневался, что, если их поранить, потечет кровь. И если рана окажется достаточно серьезной, они закричат и перестанут двигаться. Но будут они двигаться или не будут – какое это имело значение? Мир полон такими движущимися образованиями, мир переполнен ими.

В особенности призрачной ему представлялась его жизнь в Берлине и Гамбурге. Что общего у него было с этими тремя женщинами? Для чего он рисовал картины и строил мосты? Зачем он вместе со многими другими участвовал в этой суете? В суете бюро, или галереи, или планов и проектов Хельги? И его дети тоже уже не составляли смысла. Что им-то еще надо в этом мире? Кто их сюда звал, кому они здесь нужны?