Читать книгу Макабр. Книга 1 онлайн

Я не возмущаюсь, если что. Я считаю, что тех, кто наработал на смертную казнь, в принципе можно хранить в темной коробке вплоть до последней инъекции или заряда в затылок, как предполагалось в моем случае. Потому что за хорошие дела и искреннее добро такое наказание обычно не присуждают, и заключенные-смертники – это не обиженные миром изгои, а ублюдки, каких мало. Но обществу нравится изображать святош и, делая мелкие поблажки моральным уродам, ощущать собственную неописуемую доброту.

Я от всех этих забав сразу отказался. Не от чувства вины, его как не было, так и нет, хотя насчет себя я иллюзий не питаю. Просто ничего из этого набора не могло меня развлечь. Однако если бы мне предложили такое теперь, один пункт я бы все-таки отметил: возможность выбрать надгробную надпись. Думаю, мне подошло бы что-нибудь вроде «Единственный в мире великий злодей, который ушатал сам себя во имя добра». А, как звучит? В меру пафосно для могильной таблички, в меру честно для очищения души.

Поверить не могу, что я действительно это сделал. Ну, ничего, времени на самобичевание и осознание глубины той ямы кретинизма, в которую я себя загнал, у меня хватало. После многоуровневой медицинской комы только и можно, что думать. Помнится, смотрел я какой-то старый фильм, в котором герой после двадцатилетней комы бодро вскочил с койки и попрыгал кузнечиком в сторону рассвета да по ромашковому полю.

А так делать нельзя. Даже если ты в коме провел не годы, а месяцы или недели. Любая попытка попрыгать после такого приведет лишь к тому, что внутренние органы слипнутся в неопрятный комок, который захочет покинуть тело скорее рано, чем поздно, и интрига лишь в том, какой путь он для этого выберет.

Я в медицинской коме оказываюсь не первый раз, знаю, что это такое – и что нужно делать. Преимущественно ничего. В первые часы после пробуждения сознания телу нужен абсолютный покой, чтобы мозг снова обрел над ним полную власть. Поэтому я не дергался, да еще и предусмотрительно оставил глаза закрытыми. Со стороны наверняка казалось, что я сплю, и ко мне не приставали с дурацкими вопросами. Я же в это время анализировал собственное положение.