Читать книгу Граф Калиостро, или Жозеф Бальзамо. Том 2 онлайн

– Видит бог, так.

– Это объясняется очень просто: его величество нашел там все, что он любит.

– Ну нет, вы сами нисколько не верите в то, что говорите: правильнее будет сказать, он нашел там все, что ему нравится.

– Осторожнее, герцог, это еще хуже; ведь все, что ему нужно, – это ужин, беседа, игра. А с кем он играл?

– С господином де Шуазелем.

Графиня сделала нетерпеливое движение.

– Хотите, графиня, оставим этот разговор? – спросил Ришелье.

– Напротив, сударь, продолжим его.

– Сударыня, отвага ваша не уступает вашему уму, так давайте, как говорится у испанцев, возьмем быка за рога.

– Госпожа де Шуазель не простила бы вам этой пословицы[4], герцог.

– Между тем эта пословица вовсе к ней не приложима. Итак, сударыня, я остановился на том, что партнером короля был господин де Шуазель, причем играл он так искусно и ему сопутствовала такая удача…

– Что он выиграл?

– Нет, проиграл, а его величество выиграл тысячу луидоров в пикет, в ту самую игру, которая особенно задевает самолюбие его величества, поскольку его величество играет в пикет весьма скверно.

– Ох, этот Шуазель, этот Шуазель! – прошептала г-жа Дюбарри. – А госпожа де Граммон тоже там была, не правда ли?

– Была, перед отъездом.

– Герцогиня?

– Да, и я полагаю, она делает глупость.

– Какую?

– Видя, что на нее не воздвигают гонений, она дуется; видя, что ее не ссылают, она отправляется в добровольную ссылку.

– Куда же?

– В провинцию.

– Там она будет плести интриги.

– Черт побери, а что ей еще остается? Итак, перед отъездом она, само собой разумеется, пожелала проститься с дофиной, которая, само собой разумеется, очень ее любит. Потому-то она и оказалась в Трианоне.

– В Большом?

– Разумеется, Малый еще не отделан.

– Вот как! Окружая себя всеми этими Шуазелями, ее высочество дофина ясно дает понять, к какой партии она решила примкнуть.

– Нет, графиня, не будем преувеличивать; в конце-то концов завтра герцогиня уедет.

– А король развлекался там, где не было меня! – воскликнула графиня с негодованием, в котором сквозил страх.