Читать книгу Дураки все онлайн

Куда противнее множественных унижений в суде было то, что этот хрыч клеился к Бекке. Вскоре после того, как они с Реймером поженились, ее усадили возле судьи на торжественном ужине в честь его отставки. Судья всегда любил поглазеть на симпатичных молоденьких женщин и после смерти своей жены не видел причин, которые мешали бы ему, старому козлу, иногда флиртовать с чужой. Бекка в тот вечер нарядилась вызывающе (во всяком случае, по меркам Норт-Бата) – в черное платье с декольте. Они с судьей сидели в дальнем конце банкетного стола и весь ужин шушукались, как два старых приятеля, у которых масса общих воспоминаний. Один раз их головы соприкоснулись, Бекка поймала взгляд Реймера и расхохоталась. Он, естественно, заключил, что его честь позабавил ее рассказом о том дне, когда этот чертов дурак, ее муженек, чуть не застрелил пожилую леди на ее собственном унитазе.

– Такой душка, – восхищалась Бекка, пристегиваясь в машине, ремень безопасности оттянул ее декольте, целиком обнажив прелестную грудку. Интересно, удостоился ли судья Флэтт за морковно-имбирным супом этого, бесспорно, согревающего душу зрелища, подумал Реймер. – Он был сама любезность. И почему ты меня им пугал?

– Потому что он обозвал меня мудаком, – напомнил ей Реймер. Когда у них с Беккой завязались отношения, он сразу же рассказал ей о том выстреле, рассудив, что лучше пусть она услышит об этом от него, чем от городских сплетников, у них эта история до сих пор была в ходу, как и многие другие, в которых Реймер служил объектом насмешек. – При моем боссе. И при человеке, которого я арестовал.

– Ну… – начала его жена и замолчала, да так надолго, что Реймер задался вопросом, к чему она клонит. (“Это было сто лет назад?.. Наверняка он не имел в виду ничего плохого?.. Да и можно ль его за это винить?”) Он надеялся, что Бекка скажет: “Вообще-то он тебя очень хвалил”, но, разумеется, такого она не сказала. Вместо этого Бекка заключила: – Я знаю, как ты боялся этого вечера, но я отлично провела время.

По ее твердому убеждению, Реймер был слишком мнителен.