Читать книгу Дураки все онлайн

– Так все-таки что на тебя нашло? – задала Рут тот же вопрос, что и прежде, когда злилась, но теперь уже совершенно другим тоном. Тогда Рут имела в виду то, как Салли обошелся с Роем Пурди, теперь… кто знает?

– Он опасен, Рут.

– Думаешь, я этого не понимаю?

Салли в этом сомневался. Понимает ли?

– Я знаю, ты считаешь, что помогаешь мне, но это не так. Если он психанет, ты окажешься в больнице. Или на кладбище.

– Может быть, я тебя удивлю, – повторил фразу Роя Салли, хотя и в его устах она тоже звучала жалко.

– Он на сорок лет тебя моложе. И не станет драться честно.

– Это я понимаю, – ответил Салли (приемчики, которые он планировал применить к Рою Пурди, образчиком честности тоже не назовешь). – Но если он на меня набросится, то отправится обратно в тюрьму и ты от него избавишься.

– Да, но если он тебя убьет, я избавлюсь и от тебя.

Два года; а скорее, все же один. Быть может, на самом деле он завелся именно из-за этого – подсознательная попытка к бегству, стремление уйти из жизни на собственных условиях, не дожидаясь рокового сбоя слабеющего сердца? Есть же такие, кто покончил с собой, разогнавшись на темной дороге и направив машину в подвернувшееся дерево или на встречную полосу. И как Рой Пурди укладывается в этот сценарий? Самоубийство с помощью мудака?

Слабость этой теории в том, что она подразумевала, будто Салли хочет умереть, а он совершенно точно этого не хотел. Когда Карл объяснял, какую работу намерен поручить Рубу – работу, на которую никто в здравом уме не согласится, – Салли уколола зависть, и объяснить это он был не в состоянии даже себе. Если источник зловонной слизи, прущей из-под пола фабрики, действительно на салотопенном заводе, то чистить ее – работенка более чем паскудная. Такое не по душе никому, в том числе Салли. Да и не настолько он ненавидит себя, чтобы считать, подсознательно или нет, – по крайней мере, как он это понимал, – будто подобной гадостью ему и следует заниматься. По душе ему, насколько Салли мог судить, нужность этого дела. В этом был плюс работы, которой некогда занимались они с Рубом, – она была нужна. А сделав ее, они чувствовали удовлетворение, даже удовольствие – пропорционально перенесенным трудностям. Мало приятного в том, чтобы обшивать дом гипсокартоном на таком морозе, что пальцы немеют и в конце концов ты нечаянно попадаешь по ним молотком, но как же хорошо потом зайти в тепло. Долго стоять под душем – таким горячим, что еле терпишь, – еще лучше, а уж часом позже усесться на табурет в “Лошади”? Идеально. После целого дня трудов – к счастью, оставшихся в прошлом – и пиво кажется холоднее, а если пиво холодное, то вроде как и не страшно, что оно дешевое и что твой удел – всю жизнь пить дешевое пиво. А в пятницу отловить Карла Робака, заставить его достать из кармана штанов пухлый сверток полусотенных и двадцаток и наблюдать, как этот сукин сын раздраженно отсчитывает купюры, пока целиком не отдаст тебе причитающееся, пока не выплатит всё, что ты, черт возьми, честно заработал, – что может быть приятнее? До относительно недавнего времени Салли именно так и жил, и нет, такая жизнь ему не опротивела, ему опротивело, что возраст и нездоровье оттесняют его на периферию, но это, будем честны, происходит со всеми. Просто пришла его очередь.