Читать книгу Колокольчики Достоевского. Записки сумасшедшего литературоведа онлайн

Но не будем забегать вперед. Нам важнее, что до того еще он определился с замыслом романа. Полагаю, безденежье – да и вообще невзгоды – сильно дисциплинировали Достоевского. Этому качеству мне остается только завидовать. Не знаю как Вы, Евгения Львовна, а я так не умею. Тебя бубух в яму, а ты хвать перо и скорее новую повесть писать – иначе сказать, выкарабкиваться…

Очень уж хотелось ему аванса.

Написал письмо в “Отечественные записки” – предложил задуманное сочинение. Не заинтересовал – отказали вежливо.

Тогда он Каткову написал, в “Русский вестник” – рассказал о бедах своих, попросил 300 рублей аванса и кратко пояснил, за что. В те времена слово “заявка” для подобных сношений не употребляли, это мы всё – “заявка”, “заявка”! А то и была, по сути, заявка. Как у меня сейчас, но покороче.

Ну так вот: цель моя здесь показать – со всей остротой понимания – безумство этого замысла.

Почему безумство, сказал? Да потому что безнадежное дело – такой роман написать.

Вот об этом и должна быть наша книга. О безумии замысла.

Оригинальных мыслей у меня сверх головы.

А главу эту, по неизбежности компилятивную, я бы назвал так:

ЗАПАДНЯ

Благодарю. Кратко, сдержанно: мерси и спасибо. Вашими молитвами действительно располагаю сто двадцатью пятью пронумерованными листами бумаги формата А4, – более чем достаточно, почерк у меня мелкий. Спасибо за тома подготовительных редакций и писем классика, – не смел рассчитывать на такое. Особая благодарность за карандаш вполне приличной длины. И хотя от меня этого не требуется, охотно клянусь: не воспользуюсь карандашом не по предназначению.

Одним словом, главное спасибо мое – за доверие.

Евгения Львовна, хочу посоветоваться.

Начал я с заклинаний, что не будет в книге обо мне ничего, потому что не обо мне книга. Кроме того, обещал не касаться моего личного Случая. Теперь в сомнениях. Поначалу я действительно хотел скрыть правду – о себе (не от Вас, конечно, Вам и так обо мне все известно, но от гипотетического читателя заявляемой книги…). Теперь вижу: это обман. При всем желании обойтись без честного изъяснения исключительного значения моей персоны ничего у нас не получится, коль скоро будет продолжаться разговор о конкретном романе Федора Михайловича Достоевского. Ибо Вам хорошо известно, что собой моя персона представляет. А стало быть, и о персональном Случае не избежать разговора.