Читать книгу ТАСС уполномочен заявить онлайн

– «Мужские созвучия в цифрах». Занятное определение. Между прочим, точное, товарищ генерал.

– Значит, полагаете, без ключа эти радиограммы расшифровке не поддадутся?

– Вот, поглядите, – Панов положил на стол лист бумаги с таинственными точками, цифрами, тире.

– Похоже на ранних итальянских футуристов, – заметил Константинов, поднялся и отправился к себе – сегодня он дежурил по контрразведке. Суббота, можно поработать с бумагами, доделать все, что накопилось за неделю.

В кабинете на столе, в красной папке лежала последняя шифротелеграмма из Нагонии: сообщали, что сегодняшней ночью два советских специалиста были обстреляны сепаратистами из группы Огано; оба отправлены в госпиталь в тяжелом состоянии.

Лежала и синяя папка для особо важных документов, в ней – письмо из советского посольства в Нагонии.

– Драка может начаться в самое ближайшее время, – убежденно повторил Степанов. – И она будет страшной.

– Считаешь, что Огано пойдет напролом? – спросил Славин.

– У него нет другого выхода, Виталий.

– У его хозяев есть.

– Ты убежден, что они смогут его контролировать до конца?

– Абсолютно.

– А я – нет.

– Отчего?

– В тридцать третьем году магнаты верили, что смогут контролировать фюрера. А чем кончилось? Огано – африканский Гитлер.

– У Гитлера была сталь, медь, уголь. А что есть у Огано?

– Нагония – ключевая точка на юге Африки. Если он свалит Грисо, хозяевам придется расстилаться перед этим мерзавцем.

– А почему ты сорвался оттуда так скоропалительно?

– Сдавать фильм. Если будут какие-то поправки, надо срочно сделать, чтобы не держать копировальную фабрику…

– Получилась картина?

– По-моему – да. Послезавтра улетаю обратно.

– Завидую.

– Сказал «мастер кризисных ситуаций», – усмехнулся Степанов и откинулся на спинку стула.

Здесь, в Доме литераторов, было шумно; давали первую в этом году окрошку: кто-то пустил слух, что дирекция ресторана заключила договор с «домжуром» и теперь станут завозить раков и хорошее бочковое пиво, поэтому оживление среди завсегдатаев было каким-то особым, алчным, что ли.