Читать книгу Картежник 1. Ваши не пляшут онлайн

Ладно, пока буду воспринимать происходящее, как самую настоящую объективную реальность ибо окружающее выглядит вполне себе натурально. Ну проиграл душу – сам дурак, ну пересадили в тело деревенского паренька – считай, повезло, что не в какое другое существо. Счастье, что не стал каким-нибудь демоническим отродьем с хвостом и копытами. Интересно, у Луговской имеются означенные атрибуты? Наверняка имеются, иначе, какая из нее демоница.

Сижу и сам офигеваю от мыслей возникающих у меня в голове. Тут сплошь непонятки, а я о какой-то ерунде рассуждаю. Рога, копыта, хвосты. Не об этом нужно сейчас думать, Илья Борисович. Неожиданно в голове возникли знакомые строчки из поэмы Леонида Филатова:

Нешто я да не пойму

При моем-то при уму?..

Чай, не лаптем щи хлебаю,

Сображаю, что к чему…

Заставило улыбнуться, даже немного успокоило. Как-то вдруг до меня дошло, что жизнь несмотря ни на что продолжается. Вот что значит гибкое сознание жителя двадцать первого века, воспитанного на фантазийных книжках и компьютерных игрушках в стиле «Готика», «The Elder Scrolls» и других захватывающих гейм-вселенных. То что тельце хилое – ерунда, были б кости целы, мясо нарастим. Квартира, машина, деньги, оставшиеся в прежней реальности – дело наживное. Оно ведь, что в Древнем Риме, что в дремучем Средневековье, что в просвещенном двадцать первом веке для умного предприимчивого человека существуют объективные предпосылки выделиться из безликой людской массы самым наилучшим образом. Ведь все мои замечательные способности и навыки при мне. Главное, не впадать в уныние, кое церковники считают одним из смертных грехов, и начинать потихоньку шевелиться.

Судя по доставшимся от реципиента воспоминаниям, Владимир Зубов младший ребенок в семье сельского кузнеца, любимый и обласканный особенно своей матушкой, по этой причине сильно избалован. Мечтатель, любит книги о морских и воздушных приключениях. После окончания школы собирается поступать в летное военное училище. Заветное желание стать сначала штурманом, затем капитаном линейного бомбардировочного дирижабля, а в дальней перспективе аж целым адмиралом флота. Намерения, вне всякого сомнения, благие, но, лежа на диване с книжицей в немощной руке, не только в летное училище, в пехоту не возьмут по причине общей хилости организма.