Читать книгу Хамелеон. Том 1 онлайн

– Ну-у, то самое я помню-ю-ю… – протянул он голосом, больше даже дурачась. – Как такое забыть? – и немного "печально" опустил голову, при этом не отрывая от Снежаны взгляд.

– Кха! Кха! – закашляла она, потушив пальцами недокуренную сигарету. Её губы едва слышно прошептали. – Чёрт. Ясненько. – уже нормальным голосом она продолжила: – Значит, ты до сих пор меня ненавидишь?

Она ожидающе взглянула на него холодными серыми глазами. Он незаметно удивился, не подумав до этого, что причина может быть настолько серьёзная. Видимо Снежана что-то сделала предыдущему "ему". Но её замерший загруженный сейчас вид был юнцу совсем не по душе, да и ей не к лицу.

– Нет. – спокойным тоном ответил он, в ответ посмотрев в её напряжённые глаза. – Что было – то прошло. Просто больше не делай так.

Голова Снежаны немного отклонилась в удивлении от слов её сводного брата. Всегда опущенные плечи чуточку приподнялись, словно скинув душевный груз. Она резко развернулась к окну, любуясь видами Нью-Йорка, скрыв от него глупую улыбку.

– Хорошо…

Разговор со Снежаной вышел долгим. Вернее, говорила в основном она, рассказывая историю нашей семьи. Мы оказались не родными братом и сестрой, а сводными. Иными словами, у нас не было общей крови.

Моя мать давно погибла в какой-то перестрелке, оставив годовалого меня и молодого отца в больших долгах. Отец был вынужден жениться на матери Снежаны – одной из авторитеток, взяв её фамилию – Кравцова. Так и получилось, что я стал Димитрий Кравцов.

Моя собственная история – это, вообще, реальное дерьмо. До меня дошло каким я был избалованным засранцем, ну или вернее – кто-то до меня. Сначала девушка стушевалась, не желая рассказывать всю "голую" правду про прошлого Димитрия, но я убедил её, что хочу знать всё. Неважно что там будет за история жизни.

Предыдущий владелец тела истерил по поводу и без, но отношение родных к нему всё равно оставалось всегда хорошим. Поначалу, всё сводили к капризам ребёнка, затем винили переходный возраст, а после, во всём виноват был юношеский максимализм.