Читать книгу Повесть о любви и тьме онлайн
Ленивый читатель приходит и требует от меня, чтобы я очистил для него написанную мною книгу, как апельсин от кожуры. Он приходит ко мне и требует, чтобы ради него я собственными руками выбросил в мусорное ведро мой виноград, а ему подал лишь зернышки.
Такой читатель подобен любовнику-маньяку, набрасывающемуся на женщину, срывающему с нее одежду, а когда она уже обнажена, он не унимается и сдирает с нее кожу, он нетерпеливо отбрасывает в сторону ее плоть, разнимает скелет и перемалывает ее косточки своими грубыми пожелтевшими зубами – только тогда он наконец полностью удовлетворен: “Ну все. Теперь я на самом деле внутри. Добрался”.
А куда он добрался? К старой, истертой, банальной схеме, к набору сухих клише, которые, как и всем остальным, ленивому читателю известны уже очень давно, и поэтому ему удобно с ними и только с ними, ведь герои книги – это уж точно сам писатель или его соседи, а писатель и его соседи, как выясняется, не бог весть какие праведники, они в достаточной мере омерзительны – как и мы все. После того как все оболочки сорваны, кожа содрана до самых костей, выясняется, что “все одним миром мазаны”. А это как раз то, что такой читатель с настойчивостью и усердием ищет (и находит) в любой книге.
Более того, неумный читатель, как и похожий на него запыхавшийся интервьюер, с какой-то подозрительной враждебностью, с какой-то пуритански-праведной злобой относится к творчеству, к вымыслу, к усложненности стиля, преувеличению, к изощренности любовных игр, к “подводному” смыслу, к музыкальности и музе, к самому воображению. Ему случается, возможно, заглянуть в сложное литературное произведение, но лишь при условии, что ему заранее обещано либо удовлетворение от “подрыва устоев”, либо сладко-праведное удовлетворение, к которому пристрастились все потребители скандалов и всевозможных журналистских “расследований” – в соответствии с меню, которое подает желтая пресса.
Удовлетворение, которое доступно такому читателю, связано с тем, что личность прославленного, всемирно известного писателя Достоевского как-то туманно связана с темной склонностью к грабежу и убийству старушек, Уильям Фолкнер уж точно так или иначе замешан в кровосмешении, а Набоков занимался любовью с несовершеннолетними девочками. Кафка наверняка был на подозрении у полиции (дыма без огня не бывает), наш писатель А. Б. Иегошуа поджигает леса, посаженные Национальным фондом (есть и дым, есть и огонь), уж не говоря о том, что Софокл сделал своему отцу и что сотворил он со своей матерью, а иначе как бы он сумел описать все это столь живо, да не просто “живо” – более живо, чем это бывает в жизни.