Читать книгу Сашка Вагнер. Вера. Отвага. Честь онлайн

Многого, многого Бианка не понимала. Или не знала; все-таки сильно сказывалось то, что русский не был для нее родным языком.

Например, здесь, в подвале, впервые услышала она незнакомые слова «бандеры, бандеровцы». Впервые за последние дни или недели в ней проснулось журналистское любопытство, интерес к чему-то, кроме примитивных чувств – голода, холода, отчаяния. Радуясь этой вновь вспыхнувшей искре жизни, девушка спросила:

– Что это значит – бандеровцы? Кто это?

– Та чего там, – проворчал в глубине подвала кто-то из мужчин. – Бандеры, они и есть бандеры.

Отозвался другой голос, женский, с чуть заметной хрипотцой:

– Украинские националисты.

– Те, кто воюет с такими, как мы, – хмыкнул первый мужчина и выругался.

– А почему? Откуда такое слово? – полюбопытствовала Бианка.

Снова заговорила женщина; интонации ее и четкость речи невольно напомнили девушке университетских преподавателей. Бианке даже показалось, что женщина поправила очки на переносице:

– После Второй мировой войны так называли последователей Степана Бандеры, одного из лидеров украинского националистического движения. Потом это стало общим названием всех националистов, независимо от их национальности и отношения к самому Бандере. Сейчас же…

– Бандиты, в общем, – перебил третий голос и рявкнул со злостью: – Заткнулись бы вы! И так тошно…

Марфа, сидевшая рядом, тронула Бианку за рукав:

– Не зли людей, дочка. Им и так тяжко.

Бианка вздохнула и послушно умолкла.

тех, кто наверху

Еще Бианка заметила, что основными темами разговоров в подвале было обсуждение родни и воспоминания о мирной жизни. О войне не говорили совсем, о том, в каком они находятся положении и кто в этом виноват – тем более. Тех, что снаружи, как будто вообще не существовало.

Бианка пыталась было «качать права», как здесь говорили. Вызвала одного из верхних и сказала, что она журналистка из Венгрии. Охранник, пожилой дядька с длинными усами, худой, как щепка, покивал, потом позвал другого:

– Тхiр, йди-но сюди![4]

Подошёл другой, действительно чем-то похожий на хорька. Мелкие черты лица, плеч как будто вовсе нет. По возрасту, судя по морщинам, лет за пятьдесят.