Читать книгу Принцесса-целительница и ее генерал онлайн

– Дрянь какая, – прошептал он.

– Зато полезно, – назидательно сообщила я. – И в следующий раз непроверенное не пейте. Носите с собой серебряную иглу, что ли. Не все покажет, но хоть что-то. Будь это мышьяк, я б вас не спасла.

Генерал сонно пошевелился и потянулся тоже пощупать рану.

Я ухватила его за запястье, не позволяя порушить работу.

Взгляд из расфокусированного на мгновение стал напряженно-серьезным. С таким и убить могут, если заподозрят угрозу.

Вот она, благодарность во всей красе.

Я нахмурилась в ответ и погрозила пальцем.

– Сейчас перевяжу, не прикасайтесь пока. Еще занесете какую грязь.

К моему удивлению, Тьенхэ послушался.

Опустил руку, поежился.

– Еще одеял принесите и пару жаровен, – распорядилась я, вытаскивая из сумки ровно нарезанные полосы чистой ткани. – После потери крови его может знобить.

Бинтовать лицо – та еще задача.

Особенно когда пациент, несмотря на влитый дурман, отказывается провалиться в забытье и пристально наблюдает за каждым движением.

Мало мне его помощника!

– Постарайтесь не улыбаться и не жевать слишком усиленно, может разойтись шов. Супы, каши и отвары —ваши лучшие друзья недели на две. И говорите поменьше.

Взгляд генерала оброс колючками еще сильнее.

Да, знаю, ты и так суровый молчун. Но что-то внутри подзуживало меня на провокацию.

Не иначе отходняк после успешной операции.

А еще смутная тревога.

С тех пор как я неведомым образом очнулась в дораме, сюжет развивался неспешно и строго по плану. После похорон моей матушки, императрицы, про меня практически забыли. Пока я исправно присутствовала на важных церемониях и не отсвечивала, принцессу Юлиань никто не замечал.

Борьба за власть развернулась в стороне – среди могущественных семейств и их представительниц при дворе, наложниц его величества.

Первые дни я все пыталась проснуться. Не понимала, что за бред происходит вокруг, ведь засыпала я в собственном доме, а открыла глаза в храме предков правящего рода Ли, перед гробом благородной супруги Ву.

Благо последовавшую истерику приняли за скорбь по почившей родительнице.