Читать книгу Григорий Распутин онлайн

– А ну, стой! Опять ты, оборванец!?

Кажется, Ванька, сволочь такая, уже светился в этом районе.

Чьи-то руки – не такие сильные, как у Прошки, но достаточно цепкие – схватили меня за рубаху. Один из молодых мужчин, судя по простому наряду не дворянин, оказался слишком шустрым. Именно он и пресек кражу. Чтоб ему обосраться…

– В участок его! Ан нет! Розгами выпороть, чтоб неповадно было!

Булочник, красный от гнева, надвигался с другой стороны. Он кричал во весь голос, привлекая внимание даже тех, кто шел по улице.

Паника снова обожгла ледяным холодом. Я дернулся изо всех сил, извернулся ужом, вырывая ткань рубахи. Толкнув одного из державших меня зевак, споткнулся, чуть не упал, но тут же вскочил и бросился бежать со всех ног, не разбирая дороги. Булку при этом держал мертвой хваткой. Убивать будут, я один хрен успею ее съесть.

За спиной слышались крики: «Держи вора!».

Я несся по переулкам, сворачивая наугад, пока легкие не начало жечь огнем, а крики преследователей не стихли вдалеке. Остановился лишь когда понял, что окончательно заблудился в лабиринте незнакомых дворов и проходных арок. Зато погоня, наконец, отстала.

– Вот тебе бабушка и Юрьев день… – Вырвалось у меня вслух.

Да, пословица совсем не подходила к ситуации, но к этой ситуации вообще ни черта не подойдёт.

Тяжело вздохнув, я снова двинулся вперёд, совершенно не понимая, куда иду.

Солнце клонилось к закату, окрашивая небо над крышами Петербурга в багровые тона.

Я вдруг понял, почему у всех классиков, писавших об этом городе, всё время выходили какие-то трагичные истории.

Естественно, студенту захотелось взять топор и пойти к старухе-процентщице. Тут же такая атмосфера, что только подобные мысли в голову и лезут. Ну или это конкретно меня таращило от всей ситуации настолько, что я на полном серьезе подумал: «Эх, был бы у меня топор…»

Дальше начальной идеи мыслительный процесс никуда не шел, поэтому, на кой черт мне топор, ответить затрудняюсь. В какой-то момент даже показалось, что столь нелепые размышления вообще не мои. В голове периодически проскакивали мысли, которые я ощущал, как чужеродные. Они были смутными, размазанными и очень глухими.