Читать книгу Ненаписанные романы онлайн

Немирович-Данченко растерянно прищурился, поправил «бабочку» и в задумчивости откинулся на спинку стула.

Сталин, улыбнувшись, придвинулся к нему еще ближе:

– Говорите правду, Владимир Иванович… Мне – можно, другим – рискованно.

– В конечном счете это опера не о царе, но о мужике Иване Сусанине. Это гордость русской классики, Иосиф Виссарионович. Восстановление этой оперы вызовет восторг артистической Москвы…

Сталин достал трубку, закуривать не стал, спросил задумчиво:

– И Мейерхольд будет в восторге?

– Конечно!

Сталин покачал головой:

– Хм… Любопытно… Впрочем, если Троцкий так поднимает на щит Есенина, почему бы Мейерхольду не повосторгаться Глинкой?

О Немировиче подумал: «Чистый человек, весь наружу, наивен, как ребенок».

…Спустя почти десять лет генсек предложил на Политбюро восстановить оперу Глинки, переименовав ее в «Ивана Сусанина».

…Мехлис позвонил Самуилу Самосуду – в ту пору ведущему дирижеру театра и сказал, что эту оперу будет готовить Голованов, заметив:

– Кстати, вас правильно поймут, если вы порекомендуете заслуженную артистку Веру Давыдову на роль в этом спектакле…

Мехлис знал, что это будет приятно «хозяину», поэтому решение принял самостоятельно: «кто не рискует – тот не выигрывает…»

Спустя некоторое время Сталин, – зная все обо всех заслуживавших мало-мальского внимания, – позвонил домой больному, затравленному Булгакову: «Может, вам поехать в Париж? Отдохнете, подлечитесь, как бы здесь не доконали, а?»

Булгаков ответил, что русский писатель умирает дома, за любезное предложение поблагодарил, и только; странный человек; насильно мил не будешь.

Положив трубку, Сталин тем не менее усмехнулся: завтра об этом звонке будут знать в Москве; что и требовалось доказать.

…Я никогда не забуду руки Сталина – маленькие, стариковские уже, ласковые…

…Звонок «вертушки» раздался около одиннадцати; отец подошел к аппарату – точное подобие того, что стоял в ленинском кабинете, копия с фотографии Оцупа.

– Слушаю.

– Бухарина, пожалуйста.

– Его нет, – ответил отец, дежуривший в кабинете редактора «Известий».